Наварин (Собрание сочинений) - Владимир Виленович Шигин

его предметы оделись совершенным мраком. Российские корабли, осыпаемые ядрами и картечью, один за другим в строгом порядке и в глубоком молчании шли вперед, не отвечая неприятелю ни одним выстрелом».

Наваринское сражение. Художник Амбруаз-Луи Гарнерэ..

Залпы пушек слились уже в единый непрекращающийся грохот. Даже не видя ничего можно было без труда понять, что сражение уже сделалось всеобщим.

– Еще и бой не начали, а уже в два огня попали! – раздраженно бросил своему вахтенному лейтенанту Лазарев, бакенбард почесывая. – Прибавьте парусов, будем пробиваться!

Из воспоминаний участника боя: "Вице-адмирал Кодрингтон, при начале сражения, имел дело с кораблем капитан-бея не взирая на то, что к нему находился ближе Могарем-бей, начальник египтян, умевший до времени сохранить повиновение экипажа, и, как бы, желал быть безмолвным зрителем побоища, а потому и не палил, почему, и против его не действовали и Кодрингтон, думая избежать с сей стороны напрасного кровопролития, послал к Могарему своего лоцмана, грека уроженца острова Мило, объявить, что буде он не вступит в бой саам, то на него нападать не будут. Но терпение турок истощилось и парламентер сей, подобно Фицрою, убит в шлюпке у борта корабля, с коего немедленно открыли огонь по "Азии". Который имел с сего времени дело с двумя уже кораблями и подвергался в то же время выстрелами судов второй и третьей линии, потерял бизань-мачту, с падением коей прекратилось действие некоторых его пушек. В это время английский адмирал начал подвергаться величайшей опасности, но в сей момент, прошел сквозь мрак и тьму залив покрывавшую, приспел и вступил в дело граф Гейден, корабль коего покрытый густым удушающим дымом, осыпаемый картечью, ядрами и пулями как градом, прокладывая себе путь среди различных опасностей, быстро достигнул места своего, неприятельских линий, стал от них в расстоянии пистолетного выстрела на якорь со шпрингами и убрался с парусами в одну минуту".

Наваринское сражение

Маневрирование в кромешном дыму под яростным огнем противника сначала в узкости входа в бухту, а затем в самой тесной бухте, забитой союзными и неприятельскими судами, следует признать классическим! Такой маневр сделал бы честь самому прославленному флотоводцу. Вне всяких сомнений, что это был звездный час Гейдена!

Хладнокровно выдержав огонь береговых батарей, бивших картечью в рангоут и такелаж, русская колонна медленно втянулась в бухту и направилась в отведенное ей согласно диспозиции место. Теперь уже и наша эскадра открыла ответный огонь в сторону острова Сфактерия, откуда по ней вовсю палили турецкие фрегаты.

Шканечный журнал линейного корабля «Азов»: «В 2 34 открыли мы первый огонь с левого борта по стоящим у левого борта неприятельским фрегатам, которых проходили весьма близко. Вскоре остальная часть эскадры нашей скрылась в дыму за кормою…»

Команду на открытие огня на «Азове» дал сам Гейден. И это он рассчитал точно! Залп прогрохотал ни раньше и не позже, чем было надо. Поэтому ни одно ядро не пропало даром. Все они нашли себе достойную цель…

Чем дальше продвигались в бухту наши корабли, тем огонь по ним становился все жарче. Каждый входящий в гавань корабль тут же подвергался перекрестному огню сразу всех трех неприятельских линий. Вокруг ничего не было видно от черных дымных клубов. Теперь каждый из российских кораблей был предоставлен сам себе и самостоятельно прокладывал себе путь среди турецкого флота маневром и огнем. То там, то тут горели пущенные на удачу брандеры, столкновение с которыми означало гибель.

Один из историков этого сражения писал о входе «Азова» в Наваринскую бухту следующим образом: «По причине ужасного дыма «Азов» прошел несколько далее за центр, отчего между ним и последним английским кораблем («Альбионом») осталось четыре фрегата и столько же корветов, никем не занятые. По сей причине «Азов» и «Альбион», более других подверженные атаке превосходящих сил, долженствовали и претерпеть более; но искусство и опытность капитана Лазарева, управлявшего движениями «Азова» с хладнокровием и мужеством примерным, доставило нашему адмиральскому флагу еще большую славу… Подавляемый превосходством числа судов сей («Азов») как разъяренный лев, окруженный ловцами, растерзав одного врага, обращался на истребление второго…»

На входе более иных из русских кораблей досталось шедшим вторым "Гангуту". Несколько точных ядер побили у него на юте много народу. Матросы, показывая друг другу на турок, делились впечатлениями:

– Даром, что много, а лишь бы нам волю дали, ну а мы и одни окаянных отделаем под первое число!

Подъем духа был небывалый. Там, где раньше ворочали пушку восемь человек, теперь управлялись четверо!

Не обошли турки вниманием и головной "Азов", по которому, завидев адмиральский флаг, палили так же ожесточенно. Но, несмотря на все происходящее, на шканцах "Азова" царило деловое спокойствие. Капитан 1 ранга Михаил Лазарев, по-прежнему, распоряжался, не повышая голоса, офицеры сосредоточенно сдержанны, матросы деловиты и серьезны. Сам контр-адмирал Гейден был больше озабочен тем, что творилось на остальных кораблях и в бухте в целом, чем обстановкой на корабле. Еще не миновав узкость пролива, но, видя, что корабли один за другим успешно проскакивают сфактерийские батареи, он повеселел.

– Ну-с, Михаил Петрович, – говорил он Лазареву, выхаживая туда-сюда под ядрами. – Кажется, мы не опоздали!

– Да, Логин Петрович, – отзывался последний. – Десерт еще не подан!

У ног капитана 1 ранга с шипением крутилось упавшее ядро. Уловив момент, когда оно замерло, Лазарев с силой поддал его ногой за борт.

Первые полчаса «Азов» сражался с 76-пушечным турецким линкором, с которым ранее дрался «Альбион». Расстреливаемый «Азовом» турок, будучи уже не в силах сопротивляться, обрубил канаты и хотел, было, свалиться на абордаж, но встреченный целой серией всесокрушающих залпов отвернул в сторону и выбросился на отмель.

Корабль «Азов» в Наваринском сражении

Не обошли турки вниманием и головной "Азов", по которому, завидев адмиральский флаг, палили так же ожесточенно. Но, несмотря на все происходящее, на шканцах "Азова" царило деловое спокойствие. Капитан 1 ранга Михаил Лазарев, по-прежнему, распоряжался, не повышая голоса, офицеры сосредоточенно сдержанны, матросы деловиты и серьезны. Сам контр-адмирал Гейден был больше озабочен тем, что творилось на остальных кораблях и в бухте в целом, чем обстановкой на корабле. Еще не миновав узкость пролива, но, видя, что корабли один за другим успешно проскакивают сфактерийские батареи, он повеселел.

– Ну-с, Михаил Петрович, – говорил он Лазареву, выхаживая туда-сюда под ядрами. – Кажется, мы не опоздали!

– Да, Логин Петрович, – отзывался последний. – Десерт еще не подан!

У ног капитана 1 ранга с шипением крутилось упавшее ядро. Уловив момент, когда