Ревность о Севере. Прожектерское предпринимательство и изобретение Северного морского пути в Российской империи - Михаил Геннадьевич Агапов

К. Сидорова. Получив от него «значительный капитал как для окончания описи устья Печоры и портовых сооружений, так и на все другие расходы», В. Н. Латкин развернул бурную деятельность по подготовке экспортных лесных операций (см. главу 3, параграф 2)619.

Новым ударом по планам компаньонов стал полученный П. И. Крузенштерном в конце 1860 года от Министерства государственных имуществ отказ на прошение о 25-летней привилегии на продажу печорского леса620. Только что созданное предприятие оказалось под угрозой. Более того, уже затраченные капиталы и силы могли окупиться лишь посредством крупных продаж печорского леса. Под давлением обстоятельств в январе 1861 года П. И. Крузенштерн обратился в Министерство государственных имуществ с новым ходатайством, существенно понизив уровень притязаний. Теперь он просил предоставить «ему с товарищами исключительное право вырубать в Печорском крае лес разных пород в течение 12 лет с платежом попенных денег»621.

Несомненно, что без исключительного права невозможно производить лесные операции в Печорском крае… Капитан Крузенштерн с товарищами смеет надеяться, что Правительство не сочтет справедливым оставить без внимания его 15-летние труды по исследованию Печорского края и те капитальные пожертвования… на которые он решился в надежде получения 25-летней привилегии… В случае отказа [предоставить 12-летнюю привилегию] Высочайше дарованное Крузенштерну право на вырубку на Печоре леса послужило бы единственно к пользе Государства, достигнутой за счет частного лица; что же касается лично до Крузенштерна, то оно было бы только поводом, который вовлек его в расходы выше его средств и побудил войти в такие обязательства с посторонними лицами, которых он не будет в состоянии выполнить…

Для того, чтобы печорские леса получили ценность, необходимо открыть им сбыт… Если Правительство желает доставить печорским лесам ценность, то оно должно или все предварительные работы по открытию порта… принять на свой счет, или предоставить частному лицу исключительное право на производство лесных операций, дабы тем обеспечить… сбыт печорских лесов и их ценность для Государства622.

Сложно сказать, какой из аргументов – ссылка на государственный интерес или увещевание государственной совести – возымел действие. Вероятнее всего, решающую роль сыграли поддержка Морского министерства, обещавшего П. И. Крузенштерну оказать «все возможное содействие к осуществлению столь полезного для Печорского края предприятия»623, и протекция министра государственных имуществ генерал-лейтенанта А. А. Зеленого, представление которого Государственному совету по делу «компании капитана 1-го ранга Крузенштерна» было Высочайше утверждено 5 ноября 1862 года624. Таким образом компания получила долгожданное «исключительное право на вырубку, для продажи за границу, в Печорском крае в подведомственных Министерству государственных имуществ лесах дерев всех размеров и пород, в течение 12 лет… до 30000 [дерев] ежегодно». На время действия привилегии заграничная ввозная и отпускная торговля через устье Печоры освобождалась от пошлинных сборов. Иначе говоря, для целого ряда товаров там вводился режим порто-франко, установления которого еще в 1820-х годах безуспешно добивался купец А. И. Деньгин, мечтавший о появлении на Печоре «Портофранко Северной Одессы» (глава 2, параграф 2). По истечении срока действия привилегии товарищество Крузенштерна обязывалось «сдать в пользу казны без всякого вознаграждения… в полной исправности» всю созданную им лесозаготовительную и портовую инфраструктуру625. Новая привилегия не спасла компанию. Испытывая хроническую нехватку средств, она к тому же из года в год терпела убытки. В. Н. Латкин убеждал компаньонов верить в успех предприятия, но в 1862 году наследники умершего И. А. Нелидова и занявший в компании его место члена-учредителя по приглашению В. Н. Латкина генерал-майор П. Н. Волков, «видя одни только убытки от дела», пожелали забрать свои паи626.

В 1863 году стоящую на грани банкротства Печорско-Обскую компанию по просьбе В. Н. Латкина выкупил его зять, золотопромышленник М. К. Сидоров. В 1864 году он приобрел у дочери и наследницы И. А. Нелидова Марии Нелидовой 17 паев и еще 10 паев у генерал-лейтенанта П. Н. Волкова за 120000 рублей и сверх того вложил в дело 300000 рублей627. Таким образом, в товариществе, составленном по договору 30 июня 1859 года, к 1865 году имели участие: В. Н. Латкин – 33½ пая, Е. И. Барановский – 3½ пая, Персин – 1 пай, П. И. Крузенштерн – 20 паев, М. К. Сидоров – 27 паев (остальные 15 паев были оставлены для сотрудников)628.

Спасение предприятия В. Н. Латкин и М. К. Сидоров видели в государственных заказах и субсидиях. Добившись в 1866 году Высочайшего разрешения на поставку к санкт-петербургскому адмиралтейству печорской лиственницы в течение пяти лет до 210 000 кубических футов на сумму до 231 000 рублей серебром, М. К. Сидоров сразу обратился к императору Александру II с прошением:

Находясь в столь бедственном положении, Товарищество осмеливается просить Ваше императорское величество о выдаче Товариществу всей контрактной суммы вперед, в том уверении, что выдача просимой суммы не только не уменьшит, но увеличит средства государственной казны, ибо с помощью этой суммы Товарищество будет иметь новую возможность отпускать за границу печорские произведения в обширных размерах, – развивать морские звериные промыслы, – основание коммерческому флоту. Для обеспечения правительства в верном употреблении испрашиваемой суммы и своевременного возврата оной, Товарищество просит выдать сумму известному Петербургскому банкирскому дому А. Д. Гитшов и К, который изъявил согласие дать обязательство – расходовать исключительно в Печорском крае, на разработку и отпуск произведений края на заграничные рынки629.

Как и во многих других написанных М. К. Сидоровым прошениях такого рода, мы видим здесь искреннюю убежденность предпринимателя в том, что, хотя сейчас его дело пребывает в совершенно «бедственном положении», оно вместе с тем находится буквально в одном шаге от грандиозного успеха. Все, что нужно для решительного прорыва, – это получение «всей контрактной суммы вперед». Никаких расчетов в подтверждение этого тезиса не приводится. Единственным аргументом М. К. Сидорова оказываются его визионерские видения: отпуск за границу печорских произведений «в обширных размерах», развитие морских промыслов и создание национального торгового флота. В таком состоянии – одновременно на грани банкротства и триумфа (по крайней мере, в представлении М. К. Сидорова) – Печорско-Обское товарищество продержалось еще десять лет.

В эти годы М. К. Сидоров неоднократно ходатайствовал о предоставлении компании правительственных субсидий. В 1867 году он просил министра финансов М. Х. Рейтерна «о пособии в 300 тыс. руб. на десять лет с обязательством платить ежегодно равными частями»630. Указанное пособие М. К. Сидоров просил выдать тому же банкирскому дому «А. Д. Гитшов и Ко» «с обязательством деньги эти употреблять исключительно в Печорское дело». В случае получения ссуды банкирский дом А. Д. Гитшов и Ко брался обеспечить сбыт «произведений, выработанных на Печоре» и из вырученных денег – «исключительно заграничным золотом» – выплатить правительственную ссуду631. Отказ в удовлетворении ходатайства «за неимением средств» не остановил М. К. Сидорова. Изучив отчеты Государственного банка, он узнал, что «в оном находится без всякого употребления в течение продолжительного времени, до нескольких миллионов рублей билетами государственного казначейства… до 20 млн руб.», и просил министра финансов М. Х. Рейтерна поместить «ныне мертвый капитал