Фау-2 - Роберт Харрис

— Может, это просто совпадение, — предложил Кляйн. — Патруль сбросил бомбы, прежде чем возвращаться на базу.

— По-моему, совсем не похоже на совпадение, — сказал Бивак. — Скорее уж, точечный удар.

— Не стоит всё усложнять, господа! — резко сказал Хубер. — Это же не катастрофа. Посмотрите: пострадали только деревья! — Он скрестил руки и уставился на столб дыма. — Давайте воспримем это как тревожный сигнал. Возможно, мы стали слишком беспечны. Ужесточим порядок запусков: эвакуация с площадки в течение десяти минут после старта. Почему бы нам не—

Вой воздушной тревоги прервал его на полуслове. На мгновение все замерли. Они переглянулись.

Бивак язвительно заметил:

— Ещё одно совпадение?

— Они не могут возвращаться, — сказал Дрекслер. — Они уже сбросили бомбы. Должна быть вторая волна.

— Или ложная тревога, — добавил Кляйн.

— Что бы это ни было, нам нужно укрыться, — сказал Хубер. — Они могут использовать пожар как ориентир для прицеливания. — Он огляделся. Они были под открытым небом, вокруг не было никакого укрытия.

— Возвращаемся к техчасти, и желательно побыстрее.

Они втиснулись обратно в «Кюбельваген». Кляйн включил задний ход ещё до того, как Граф успел захлопнуть дверь. Машина резко отъехала, завязла в грязи, потом рванула вперёд, подбросив всех в салоне, когда водитель развернул её. Пока они карабкались обратно на дорогу, в воздухе уже гремела частая канонада зенитных орудий.

— Стоп! — приказал Хубер. Он прислушался — старый артиллерист. — Это бьёт батарея у Рейнзойвера. Забудьте про техчасть. Едем в штаб.

Кляйн свернул направо. На СС-контрольно-пропускном пункте он ударил ладонью по гудку и не отпускал, пока часовой не выбрался из своей траншеи и не поднял шлагбаум. Главная дорога в город была пуста — машины, брошенные у обочины, водители и пассажиры искали укрытие. Они мчались по пустынной улице, мимо пансионов и гостиниц, к набережной. Возле отеля Schmitt Кляйн резко затормозил, и все бросились вперёд. Хубер выскочил первым. Он встал на тротуар и стал изучать небо в бинокль:

— Похоже, они бомбят Вассенар. Где, чёрт побери, Люфтваффе? — Он подрегулировал фокус. — А, вот и они!

К югу, над крышами, Граф увидел британские самолёты — снова четыре — они шли с моря, почти в вертикальном пике. Вой двигателей высокого давления прорезал все остальные звуки. Сквозь облака прорисовывались сверкающие линии трассирующих снарядов. Выше над Ябо появились ещё несколько самолётов. Это выглядело странно отстранённо и почти безобидно, как будто мухи кружат в воздухе. Взрывы бомб сотрясали воздух, перебивая даже зенитную артиллерию. Окна гостиницы дрожали. Граф снова поймал себя на том, что считает взрывы. Восемь.

— Нам не стоит идти в укрытие? — спросил Бивак.

— Не нужно, — ответил Хубер. — Они уже сбросили бомбы.

— А откуда такая уверенность, что больше не будет?

— Потому что они работают группами по четыре, и ясно, что цель — пусковые площадки. Город им не интересен — иначе бы уже бомбили. Но, разумеется, можете спуститься в подвал, если хотите, мой дорогой штурмшарфюрер. А я — в кабинет.

Полковник повернулся и пошёл в отель. За ним — Дрекслер и ухмыляющийся Кляйн. Немного поколебавшись, последовал и Бивак. Граф задержался на тротуаре. Он всё ещё слышал гул самолётов, хотя их уже не было видно. Зенитки стреляли всё реже. Мысли вновь вернулись к Фемке и её жалким обломкам ракеты. Едва ли она была причастна к налёту. Но что он знал? Может, Сопротивление передавало сведения британцам? Он ощутил внезапную тревогу — и соучастие.

Кабинет Хубера находился на первом этаже, в глубине отеля. Когда Граф вошёл, полковник уже сидел за столом и говорил по телефону. На стене позади него висела фотография фюрера в сером мундире, с руками, скрещёнными на груди, и тяжёлым взглядом в сторону. Граф не помнил, чтобы видел её раньше — возможно, повесили ради Бивака. Дрекслер тоже говорил по телефону, за угловым столом. Несколько младших офицеров вышли из убежища. Бивак стоял у большой карты Гааги с отмеченными позициями пусковых площадок полка: зелёные булавки — старые места, красные — действующие. Карта охватывала участок от Хук-ван-Холланд и Лусдёйне на западе до Схевенингена, леса Хаагсе-Бос и Вассенара — более двадцати километров вдоль побережья.

— Да, да, — говорил Хубер. — Понял. Хорошо. Свяжитесь со мной, как только будет больше информации. — Он повесил трубку и подошёл к карте. — Похоже, нам снова повезло. Зайдель говорит, бомбы попали вот сюда, в лес у Дёйнрелла. — Он ткнул пальцем. — Это примерно в километре от наших позиций. Что за чёрт, чем они занимаются?

— Разве не ясно? — сказал Бивак. — Они получают разведданные от местного населения.

— Ну, если получают, то очень плохие. Мы никогда не запускали из Дёйнрелла.

Дрекслер положил трубку:

— Один из наших патрулей СС подобрал в лесу мальчишку. Говорит, сын фермера. Везут его на допрос.

Хубер усмехнулся:

— Вы думаете, это он? Сын фермера? Не похоже.

— Он был в охраняемой зоне.

Телефон на столе полковника зазвонил. Один из штабных офицеров быстро поднял трубку. Послушал, затем встал по стойке:

— Да, господин группенфюрер. Сейчас соединю. — Он протянул трубку Хуберу. — Это группенфюрер Каммлер, полковник.

Температура в комнате, казалось, резко упала. Хубер взглянул на трубку, как на гранату с выдернутой чекой. Он одёрнул вниз подол кителя, подошёл к столу и сел. Взял трубку и прикрыл ладонью микрофон…

— Прошу всех выйти, — сказал Хубер.

Они бродили по вестибюлю. Кляйн плюхнулся в кресло и закурил. Граф занял соседнее. Он не был уверен, зачем вообще остался. Два эсэсовца отошли в угол и тихо разговаривали между собой.

— Как ты думаешь, что всё это значит? — спросил Граф.

Он знал Кляйна не так хорошо, как остальных, но тип был узнаваем: техник, чувствующий себя с моторами лучше, чем с людьми. Говорили, он пользовался уважением у подчинённых.

— Ничего хорошего, — ответил Кляйн, глядя на тлеющий кончик сигареты. — Знаешь Каммлера?

— Конечно.

— Тогда понимаешь, что возможно всё. Ты когда-нибудь слышал, что произошло с полком в Рейсе?

— Нет.

Кляйн перевёл взгляд с сигареты на Графа. Прежде чем заговорить, он сделал паузу:

— Мы стояли там три недели, пока шли бои за Арнем. Каммлер вытащил нас из Гааги, на случай если союзники её возьмут. Ракеты уже не доставали до Лондона, так что он приказал стрелять по восточной Англии. Когда он решил, что вернуться можно, заявил, что в Рейсе безопасность скомпрометирована — местные видели, что мы делаем.

Он замолчал, нахмурился.

— Ты точно этого раньше не слышал? Думал, все знают.

Граф покачал головой.

Кляйн оглянулся на Бивака и Дрекслера, затем наклонился ближе и понизил голос:

— Каммлер приказал полковнику собрать всех