Сенека. Наставник императора - Анатолий Гаврилович Ильяхов

И всё же после переезда ссыльный сенатор воспрянул духом. Он вспомнил о намерении писать письма в Рим, родне и друзьям. Но прежде набрался духу написать матери, которая с первых дней ожидала хоть какой-то весточки от сына.

Первое письмо далось нелегко, приходилось осторожно подбирать слова, чтобы мать не догадалась, насколько скверно ему здесь чувствуется:

«…Мама, дорогая! Не волнуйся за меня, ведь я лишился не своего имущества и денег, а хлопот, сопряжённых с ними. А поскольку сейчас потребности мои невелики, у меня мало хлопот: имею кров от холода и пищу для уталения голода. Всё, что требовалось помимо этого в Риме, – на острове лишнее. Вот почему я прошу не мучить себя страданиями, будто мы с тобой разделены огромным расстоянием, – ведь над нами одно небо. Наши взоры созерцают одно солнце, луну и звёзды, наблюдают их восход и закат, смотрят на блестящий тысячами звёзд свод неба. Я призываю себя возводить свою душу туда, на небо, в вечность, которое постоянно и всюду одинаково сияет, противопоставлять условным земным благам истинное и бессмертное, и мне всё равно, какая земля у меня под ногами.

…Да, страна, в которой я сейчас живу, не обильна плодоносными и тенистыми деревьями, она не орошается глубокими судоходными реками, она не производит ничего из того, что ценится людьми, и даёт урожай для скудного пропитания её обитателей; нет ни дорогих камней, ни золота, ни серебра. Но я понял, сколь мелок тот, кого занимает земное, суетное. Чем выше и обширнее наши дома, тем больше закрываем мы для себя небо. Не волнуйся за меня, мама!»

Ночью приснилась мать. Гельвия что-то ему говорила, но он не понял смысла слов. Видел, как по её лицу текли слёзы…

Наутро Луций решил, что будет писать письма матери каждый день. В Риме он советовался с ней, непременно получал одобрение или поддержку. Гельвия нежно любила Луция, но помочь не могла. Поэтому он как любящий сын письмами будет успокаивать сердце матери. И не обязательно их посылать – с этим трудности! Корабли на Корсику часто не приходят, а зимой вообще нет никакой надежды – море штормит. А ведь ещё нужно сговориться с кем-либо о доставке писем из рук в руки – не каждый согласится, страшась наказания за общение с преступником…

Луций назвал первое письмо к матери «Утешение Гельвии»:

«…Помни, мама, что кроме меня у тебя ещё два сына – старший Новат и младший Мел; в моё отсутствие пусть они проявляют заботу о тебе за себя и за меня. В таком случае твоя тоска сыне восполнится преданностью двух других сыновей.

…Не думай, мама, о ссылке как о чём-то страшном и ужасном. Ну что такое ссылка? Она всего лишь перемена места жительства: недавно я находился в Риме, но перебрался на Корсику! Так поступает обычный путешественник, которому из любопытства не сидится на одном месте. Люди тем и живут, что непрестанно меняют место под солнцем – одни, гонимые бедствиями, войнами, а другие и чаще недовольством, что имеют в настоящем, и надеждой на будущее. И ты, любимая мама, увидишь то же самое, что и я отсюда, стоит тебе поднять глаза к небу – то же солнце, и те же звёзды с луной.

…Обо мне не тревожься, – я бодр и весел, как и в лучшие мои дни в Риме. Мой ум свободен от мелочных забот, я занимаюсь тем, что мне нравится. Когда устаю от серьезных занятий, я читаю что-либо несложное для ума, или, наоборот, погружаюсь в созерцание окружающего мира, как бы в поисках истины.

В другом письме Луций успокаивал Гельвию, чтобы она зря не волновалась по поводу его материального состояния:

…Если ты думаешь, что я лишён средств, говорю тебе: "Дорогая, не волнуйся за меня! Для Корсики у меня всего полно. Поверь, что в богатстве и почестях, которые я имел в Риме, и чему многие завидовали, я не видел истинного и надёжного блага. Они оказались всего лишь золоченым обманом".

…Ты можешь подумать, что из-за нехватки денег я буду бедствовать. Некоторые ошибочно думают, что счастье в богатстве, что нищий не способен чувствовать себя счастливым. А я спрашиваю этих людей: "Какой вред может принести человеку бедность или даже нищета человеку, презирающему неумеренность? Я говорю им, взгляните на бедняков – разве не бывают они счастливее богатых? Душа нас делает богатыми и бедными; душа нас сопровождает в изгнание и находит и наслаждается благом в ограниченном уединении… Душа, которая в такой степени вынослива, чтоб не уступить ни одному оскорблению, неуязвима" Деньги мне не нужны».

В очередном послании Луций написал:

«…Я намерен найти свою полезность в наблюдении за природой. Буду следить за состоянием моря в различное время года, за приливами и отливами. Хочу изучать пространство между небом и землей: по моему мнению, это место, в котором зарождаются громы и молнии, ветры и дожди, снега и грады. Стану наслаждаться великолепным зрелищем неба и, вспоминая о вечности и бесконечности, перейду к исследованию того, что когда угодно было и будет высшим знанием – Космосу. Я на это способен, мама».

 * * *

Сочинение писем заняло у Луция лишь часть досуга, но чтобы не допустить угасание разума, потребовался более деятельный образ жизни. Как пламя в светильнике требует постоянного добавления масла, так для поддержки разума требуется смена идей и впечатлений. В прежнем состоянии свободного гражданина, известного оратора и влиятельного сенатора он не задумываясь отправился бы в путешествие по городам империи. Любая поездка прогоняет вялость ума, не говоря о пользе для здоровья. Сколько радости приносят впечатления от посещений новых мест! Увы, на Корсике бывший сенатор был лишён всего, за исключением занятий для души. Сенека вспомнил о прежней увлечённости и записал:

«…В человеке следует хвалить лишь то, что исходит от него. Когда мы видим, что человек имеет роскошный дом и в нём миловидная прислуга и дорогая обстановка, не будем его хвалить, так как всё это не от него, а вокруг него. Мы хвалим лозу, если она отягощается спелыми гроздьями, если гнёт подпорку к земле весом собственных плодов. Ведь достоинство лозы – плодоносность, поэтому не бойся хвалить в человеке то, что нельзя ни отнять у него, ни дать ему, а что принадлежит человеку».

Он искал ответ на вопрос: «Что неразрывно принадлежит человеку?» и нашёл:

«Душа, а в ней совершенный разум.