Идущие - Абай Тынибеков

– Я-то тебе друг, оттого и поделился от всей души, а ты такого тут наговорил, что теперь впору начать сомневаться, друг ты мне или нет, – обиженно опустив голову, тихо произнёс Арачын. – Как знаешь, Хосхар, я ведь честно тебе о своих планах сказал. Решай сам, как поступить. Как скажешь, так тому и быть.

– Ладно, перестань дуться, а то того и гляди лопнешь, как пузырь, – успокаиваясь, пошутил Хосхар, намекая на тучное телосложение друга. – Не злись и обиды не держи. Чего в сердцах не скажешь! Дело-то не шуточное, беспокойное и хлопотное. Сложности у нас теперь возникли не от волчьеголовых, а от положения, в которое мы угодили из-за них. Ну а если быть откровенными до конца, то вообще не из-за них, конечно, а из-за нашего несерьёзного отношения к ним. За врага достойного не восприняли… Вот из-за чего так опростоволосились! И злимся мы не на них и не на сотника Ихласа, а на себя, но не признаёмся в этом, вернее, не хотим. Мы же такие умные, опытные и всесильные, что ты, куда там им, этим полуживотным до нас! Ведь так мы себя мнили по дороге сюда? Так. Умными словами говорили, чтобы произвести должное впечатление на Хаана. Вот, а теперь из-за этого всего сидим тут, вместо того чтобы спать, и из кожи вон лезем, дабы хоть как-то выкрутиться и сохранить честь и достоинство. А Хаан, в отличие от нас с тобой, отдыхает, потому как ничем подобным себя не утруждает и живёт так, как позволяет совесть.

– Ну да, конечно, поучи меня уму да разуму. Дожились, однако, дальше некуда… Теперь Хаан стал для нас примером, – не поднимая головы, махнул рукой Арачын, помолчал и продолжил, посмотрев на Хосхара: – Он спит не потому, что его совесть чиста, а потому, что знает: с тебя, а не с него будет спрос. Ему-то что? Он исполнял твои веления, и всё. Вот так и скажет он, и будет вроде как прав. Я, к твоему сведению, тоже мог пойти и лечь спать, но, однако, сижу здесь, рядом с тобой. Не задумывался почему? А следовало бы подумать.

Он опять махнул рукой и опустил голову.

– Ну хватит винить друг друга. Достаточно для одного разговора, – ещё более примирительным тоном произнёс Хосхар, – иначе точно рассоримся. Давай лучше подумаем, как твой план воплотить в дело. Как ни крути, а выхода другого у нас нет. Так что излагай дальше, что ты там придумал.

– Ты опять шутишь или всерьёз? – Арачын выпрямился и посмотрел на Хосхара. – Я уже не понимаю тебя. То одно, то другое на языке. Совсем запутал.

– Выкладывай, что там у тебя в голове. Полночь скоро, – одобрительно кивнул Хосхар.

– Если всё сделаем в точности с моим планом, то Хаан, даже если и догадается обо всём, промолчит перед сян дуглу Юити-беком. Зачем ему наживать врагов в нашем лице? Да к тому же поверят нам с тобой, а не ему, и он это знает. Он кто? Он вчера был сотником. А мы кто? Мы старые, проверенные временем вояки, несчётное количество раз водившие тысячи на врага. Наши заслуги даже сам шаньюй Модэ признавал, считался с нами. К тому же Хаан ничего не узнает о том, что на самом деле случилось с сотником Ихласом и всеми его людьми, и может произойти так, что даже воспримет это как правду и ничего не заподозрит. И такое не исключено. Так вот, слушай, как ты должен поступить на рассвете.

Арачын замолчал, огляделся по сторонам, сел вплотную к Хосхару и начал шептать что-то ему на ухо. Хосхар слушал и иногда кивал.

* * *

Держась за луки сёдел, сотник Ихлас, все его воины, старик и Иджими с друзьями пешком преодолели несильное течение реки, выбрались на другой берег и стали взбираться наверх по многочисленным тропам. Пёс, как только вылез из воды, тут же встряхнулся всем телом, обдав брызгами хозяина. Старик прикрылся рукой, а потом одобрительно потрепал собаку по шее.

Небосвод едва посветлел, в лесу ещё царил густой сумрак.

– Зажигайте факелы, – дождавшись, пока все окажутся наверху, приказал Ихлас.

Десятники негромко повторили веление, и вскоре у каждого в руках был горящий факел. Всадники двинулись по лесным дебрям в восточном направлении, туда, где всегда восходит вечное светило.

– Ихлас, можно тебя спросить? – поравнявшись с Ихласом, тихо обратился Иджими.

– Спрашивай, Иджими, – кивнул Ихлас.

– Почему мы? Почему только ты и твои люди? И почему нас так мало отправили на поиски волчьеголовых? – прошептал Иджими.

Пропитанные маслом факелы пылали и с треском разбрасывали мелкие искры, едва освещая всадников и лошадей и выхватывая из темноты лишь ближние разлапистые ветви деревьев.

– Мы более опытные в этом деле. Уже дважды бились с ними. Кого же ещё посылать на поиски? Думаю, поэтому и отправили нас. Ну а то, что нас мало, так это же как бы дальняя разведка, а большими отрядами на разведку не ходят, – уклоняясь от большой ветви, пояснил Ихлас и спросил: – А тебя что-то беспокоит?

– Нет, я в порядке, но… – Иджими замолчал, что-то обдумывая.

– Что не так, Иджими? – Ихлас мельком взглянул на юношу. – Ты плохо себя чувствуешь?

– Ихлас, я должен тебе кое-что сообщить. Кажется, мы не одни направлены в разведку. Может, я ошибаюсь и нас всего лишь сопроводили до реки, но когда я отстал на дальнем берегу, то заметил, как к реке, левее нас, немного выше по течению, подошёл ещё один отряд. Это мне показалось странным. Почему они вели себя скрытно? Вернее, таились от нас. Если бы не пёс старика, учуявший их, то и я не заметил бы. Если ты не веришь мне, то можешь спросить у него, у старика. Он подтвердит мои слова. Я отстал из-за старика. Помогал ему спуститься к воде, – Иджими старался говорить как можно тише. – Я не видел, чтобы они вступили в реку, но вот что я поймал по течению. – Иджими протянул Ихласу какую-то вещь.

Ихлас взял её и поднёс к лицу, разглядывая.

– Чёрная головная повязка какая-то, с длинными концами, – прошептал Иджими.

– Я знаю, что это, – Ихлас на мгновение задумался и спросил: – Иджими, ты не заметил, большой отряд или нет?

– Не видел, но мне показалось, что их много. Не могу объяснить. Почувствовал, что ли, – ответил Иджими и тоже спросил: – А что это за повязка?

– Такие