Золото Омейядов. Часть первая - Ортензия

а потом выслушал перевод: гремящий дым. Может, сказал бы «дым, который гремит», но вот такого прилагательного у африканцев нет, поэтому гремящий. И далее они двинулись пешком на север. С трудом догадался, что Мензанганкона говорил о водопаде Виктория. Но это, как говорится, не точно. Все водопады, падая с большой высоты, создают некое облако у своего подножия и при этом гремят так, что, находясь рядом, можно переговариваться почти криком.

А покинули бывшее место проживания из-за белых людей, у которых Мензанганкона и выучил испанский. Честно говоря, удивило, ведь испанцы оккупировали побережье Атлантического океана, а со стороны Индийского вроде были голландцы.

Но однажды, вернувшись после долгой охоты, племя не обнаружило своего стойбища. Все женщины и дети исчезли. Поиск привёл их на берег солёной воды, где и отыскалась пропажа. Увы, отбить своих женщин не удалось, да ещё и добрая часть племени либо погибла, либо попала в плен. Удалось захватить лишь двух испанцев, у которых шаман и выучился языку.

Через несколько дней пришлые люди погрузились на свои большие лодки, куда до этого переправили всех пленных туземцев, и скрылись за горизонтом.

Духи мёртвых сказали на большом ритуале, что эти места опасны и их нужно покинуть. Да и реально не было смысла оставаться на бывшем стойбище, когда на огромное количество воинов приходилось всего шесть женщин. Это он показал на пальцах: пятеро, которые кошеварили на охоте, и та самая, говорящая с Духом Леса. Вот и отправились с насиженного места в дальние края в поисках счастья, пока не добрались до «носИ о тАния», откуда двинулись пешком туда, где всегда светит солнце.

Теперь уже мне можно было ставить двойку по географии, потому как решил изначально, что двинули на юг, а потом каким-то чудом оказались у реки Чамба. Вспомнил, что именно так назвала Конго Ния, и подумал, что где-то на юге Африки существует портал, который их перекинул.

А в общем, это путешествие за женщинами можно было охарактеризовать как боевой рейд по тылам противника. Примкнуть к более сильному племени не получалось, и в каждом посёлке их встречали в штыки.

На мой вопрос, приходилось ли им натыкаться на большие города, общины или что-нибудь вроде этого, где могло проживать много людей, как листьев на дереве, шаман отрицательно покачал головой.

Что такое города, Мензанганкона знал со слов испанцев, но с математикой была явная беда, хотя какие-то познания имел. А вот листья на дереве ему было вполне понятно, но увы, их остатки племени превышали то количество воинов, которые попадались им по пути, а иначе сюда они не добрались бы никогда.

Но по ходу разговора шаман выдал пару фраз, от которых я сразу возбудился. Имелась, как оказалось, своя арифметика в его племени, и при помощи палочек Мензанганкона мне её легко объяснил: десять человек — одна ода, десять ода — одна ога, десять ога — одна пика.

И теперь удалось выяснить, что, отправляясь в путь, численность войска была почти 2500 человек, а сюда добралось чуть больше полутора тысяч. За три года — это я понял по сезонам дождей — они потеряли почти треть своего состава, а женщин добыли и того меньше. А вот здесь им повезло наткнуться на старого соратника, когда-то жившего по соседству. Он-то и уговорил вписаться в авантюру, пообещав каждому воину женщину невиданной красы, не познавшую ещё ни одного мужчины. Ну как тут было не согласиться после стольких лет скитаний?

К тому же белые люди за эту экспедицию дали им десять мушкетов, порох и пули. Слишком расточительно, на мой взгляд. В Америке за один мушкет для вождя можно было вытребовать себе кучу плюшек в это время. Тем более что поход оказался не таким сложным, как предполагали. Вместо огромного войска и яростного сопротивления они обнаружили всего-то две с половиной сотни воинов, которые и не пытались хвататься за оружие после выстрелов из мушкетов. Мужчин белые люди изначально допросили — сделал такой вывод из слов шамана — а потом всех убили. А пять пик женщин перевезли на больших плотах на остров.

Меня едва мандраж не схватил, и я дважды переспросил Мензанганкона о количестве. Пять тысяч! Даже если каждому из племени всучить по одной и уговорить забрать на будущее ещё штук пятьсот — это мою проблему не могло решить. И возьмут ли самые славные воины племени себе по две женщины — под очень большим вопросом. Они ведь как бомжи на ярмарке: взять товар можно, а куда везти? Дома-то нет.

Заинтересовало, куда Чинг отправил своё воинство и кто его возглавил? Я лично сам видел толпу чумазых тел и прикинул, что их не менее полутора тысяч. А Чинг вообще о двух с копейками говорил. Столкнутся по дороге, и толпа молодых вдов вернётся в лагерь. Численность равная, а мушкетами негры, вероятнее всего, умели пользоваться как коза барабаном. А женщины захотят уйти, зная, что где-то пара тысяч мужчин есть и должны вернуться? Если вернутся. А если нет?

От кучи мыслей, возникших у меня внезапно, голова едва не лопнула, как мыльный пузырь, потому как именно такой я её и ощущал.

Заметив, что я задумался, Мензанганкона поерзал на пне, подминая шкуру, и поинтересовался: достаточно ли мне одной Вуйоки или я потребую за смерть мужчин племени какую-либо плату.

Решив не ломать голову над тем, что может произойти в дальнейшем, я принялся осуществлять свой план и, сообщив шаману, что для этих вопросов у меня есть оракул, сделал знак Элен подойти.

Блондинка величавой походкой приблизилась, и бедняга шаман едва в обморок не завалился, увидев цвет её кожи. Как выяснилось, он был не только стар как Мафусаил, но и зрение давненько просело. Да и блондинка успела загореть под солнцем Африки, а свои волосы держала под кепкой. С расстояния и не разобрать.

Я подтвердил полномочия белого оракула, добавив, что только она может разговаривать с духом великого воина, и предложил девушке прояснить обстановку.

Элен кивнула, встала к нам вполоборота, запрокинула голову, закрыв глаза, и вскинула руки.

Стояла неподвижно минуты три, бормоча негромко какую-то ересь себе под нос. У меня даже появилось желание стукнуть её чем-нибудь тяжёлым. Но, глянув искоса на шамана, который заворожённо смотрел на Элен, решил простить ей этот маленький спектакль. Ведь в принципе всё правильно. Какой-то ритуал она должна совершить, иначе можно и усомниться в её словах.

Но Элен и не собиралась останавливаться на достигнутом. Закончив беседовать с воображаемыми духами, она