Адриатика (Собрание сочинений) - Владимир Виленович Шигин

под одеяло, только-только заснул, а потому прибывшего рассыльного встретил словами не слишком ласковыми. Но делать нечего, надо подниматься. Спустя полчаса он с тремя десятками матросов, имея на четыре дня провианта, уже шел на баркасе к небольшому островку, что располагался на выходе из залива. Одновременно на переговоры к Рагузе ушла шлюпка с графом Войновичем.

Опытный Развозов знал, что делал. С островка было очень удобно наблюдать за проходящими мимо залива судами, и командир "Венуса" естественно пожелал занять столь удачный для перехвата возможных неприятельских судов пост.

Свежий ветер быстро привел молодого мичмана в чувство, и он теперь уже уверенно направлял румпель баркаса к северной стороне каменистого островка. За кормой трепетал Андреевский флаг. Толстобокий баркас повиновался малейшему движению его руки, а потому Володя был весьма горд, что именно ему, а не кому иному, поручено столь ответственное и самостоятельное дело. Высадились на остров. Берег был высок и обрывист, а потому взбирались на него, держась за колючий терновник. Пока матросы перетаскивали припасы, Броневский забрался на вершину и вооружившись зрительной трубой, осмотрел окрестные воды. Однако кроме пенных шапок волн и большого наката он ничего не увидел. Далеко к югу синели острова Курцало и Меледо, а к югу покрытые снегами вершины катарских гор. Оглядел сверху и весь свой остров: брошенную среди волн каменную плиту с кривыми можжевеловыми деревцами и шиповником. Вдалеке паслись небольшие стада диких ослов и коз.

Назначив наблюдателя, мичман спустился с вершины. Было прохладно и пришлось натянуть поверх мундира брезентовый капот. Матросы, тем временем, уже соорудили из парусов две палатки: побольше для себя и поменьше для офицера. В небольшой ложбинке нашли рытвину с чистой дождевой водой. Горел костерок, на котором уже вовсю закипал кулеш.

– Ваше благородие, просим к столу отужинать! – позвал Броневского кошевар.

Но не успел мичман даже запустить свою ложку в пахнувшее дымком аппетитное варево, как с вершины острова раздался ружейный выстрел: сигнал появления паруса!

Матросы уже разбирали весла.

– Навались! – скомандовал Броневский, самому ж радостно подумалось: неужели сразу и такая удача!

Море было балла за три, а потому баркас мотало немилосердно. Едва вышли за оконечность острова, как сразу увидели большую тартану, идущую с норда на фордевинд. Чтобы успеть на пересечку, поставили парус. За него ответственным опытный марсофлот Егор Трофимов. Вскоре баркас начало заливать волнами. Пришлось назначить двух матросов непрерывно вычерпывать воду. На тартане тоже увидели идущий баркас и сразу же отвернули в открытое море, прибавили парусов.

– Предупредительный под нос! – скомандовал Броневский, держась рукой за шляпу, чтобы не сдуло ветром.

Коротко рявкнул носовой фальконет и ядро с посвистом легло у самого форштевня неизвестного судна. На капитана тартаны, однако, никакого впечатления это не произвело.

– Отдать рифы! – велел Броневский.

Косой латинский парус сразу же вздыбился тугим пузырем, и баркас пошел значительно быстрее. Дистанция понемногу начала сокращаться. Однако мичмана теперь уже волновали быстро сгущающиеся сумерки. Оказаться ночью среди моря и скал на заливаемом волнами баркасе перспектива не из приятных, но не бросать же из-за этого погони!

– Ночью ожидается шторм! – подал голос, дотоле молчавший лоцман-бокезец.

– Ничего! – отмахнулся от него Броневский. – Засветло успеем и тартану взять и к берегу пристать!

– А вот и не успеем! Я лоцман и я лучше все знаю!

– А вот и успеем! Я командир и лучше все знаю я!

После недолгого, но жаркого спора лоцман все же отступил и, вздохнув, замолчал.

– Надо палить на поражение! – сказал Володя, понимая, что медлить больше нельзя. – Иначе уйдет!

Не доверяя уже артиллеристу, он сам куртуз, высыпал порох в дуло, следом запихнул бумагу, гибким прибойником дослал бумажный пыж. Потом выбрал ядро покруглее, затем еще несколько, чтобы на это уже в случае надобности не отвлекаться. При прицельной стрельбе обводы ядра имеют первостепенное значение. Продолговатые ядра при выстреле стукаются о канал ствола, а потом летят, куда черт на душу положит, а потому никак не годятся для прицельной стрельбы на дальнее расстояние из 6-фунтовой пушки. Забил ядро, затем дослал второй пыж, разорвал новый картуз, всыпал затравку. Перевел дух, вытер со лба выступивший пот.

Затем правилом до упора развернул пушку, прищурился. В развилке прицела уходящее судно было как на картинке. Подвернул еще немного пушку и отступил вбок, держа вытяжной шнур. В дистанции Броневский был уверен куда больше, чем в направлении. А потому ему обязательно надо было увидеть, куда упадет первое ядро. Проследил, как качнулся на волне бриг. Выждал, когда корма его судна, поднявшись на волне, на мгновение застынет, прежде чем начать опускаться. Еще раз бегло глянул в прицел и, мысленно перекрестившись, дернул шнур. Пушка вздрогнула и подалась назад. Володя быстро отпрыгнул в сторону, чтобы дым не мешал видеть полет ядра. Несколько секунд полета показались вечностью. Наконец, рядом с бортом француза встал чахлый фонтанчик. К досаде, по направлению ядро полетело правильно, но упало, не долетев француза.

Торопясь, пробанил и перезарядил пушку. С матросом артиллеристом они снова выдвинули ее стволом за борт. Угол наведения, на этот раз, Володя чуть приподнял и снова дернул шнур при таком же положении кормы. На этот раз ядро прошило насквозь парус тартаны, оборвав несколько снастей. Отлично, если чуть-чуть уменьшить угол наведения, то следующее ядро разнесет беглецу корпус.

– Ну, что же ты давай останавливайся, сам понимаешь, с нами шутки плохи! – прошептал он самому себе, готовясь к следующему выстрелу.

Словно услышав его слова, шкипер тартаны немедленно привелся к ветру, поднял полосатый рагузский флаг и лег в дрейф. Спустя несколько минут баркас уже подошел к тартане и, гордый важностью момента, Владимир Броневский вскарабкался по веревочному трапу на ее борт. Следом за ним несколько матросов с ружьями за плечами. В каюте мичмана уже ждал перепуганный шкипер, худой и совершенно лысый старик.

– Ваш пашпорт! – потребовал Броневский, старась держаться как можно более сурово.

– Пожалуйста! Пожалуйста! – засуетился шкипер и тотчас вытащил из шкатулки на столе сложенную в несколько раз бумагу.

В паспорте черным по белому значилось, что судно загружено французскими товарами, а значит, однозначно подлежит конфискации, как военная добыча!

– Судно и товар арестованы! Документы и оружие сдать! – торжественно объявил Броневский. – Баркас на бакштов! Команду на тартану!

Гардемарин Миша Баскаков да матрос Егор Трофимов подняли над судном Андреевский флаг, и что есть силы, три раза прокричал "виват"! Матросы с радостью и мгновенно исполняли приказы. Еще бы, взят богатый приз, а поэтому каждому теперь причитается своя доля от немалой