Караван - Абай Тынибеков

– Лучше уж в кости сыграем. У нас хоть будет шанс выиграть у тебя, брат Викрам, – засмеявшись, предложил Санджи.

Сурия тут же принес коробочку с костями из вибхишака.

* * *

– Доброе утро, отец, – Радха подбежал к Викраму, склонился, почтительно коснувшись руками его ног, затем выпрямился и, посмотрев в лицо, спросил, – Отец, можно спросить тебя?

– Доброе утро, сын мой. Спрашивай, – благосклонно разрешил тот.

– Скажи мне, отец, когда я сам смогу повести караван? – неожиданно для отца задал свой вопрос Радха.

– Экий ты быстрый, сын мой, – Викрам улыбнулся и провел рукой по его плечу. – Того и гляди при такой твоей поспешности я и караваны-то не успею снаряжать.

– Отец, ты все шутишь, а я ведь всерьез говорю. Вот вспомни себя. Свой первый караван в каком возрасте ты повел? А я знаю, что тебе было всего лишь на год больше, чем мне теперь, – настойчиво продолжал Радха.

Они не торопясь пошли по саду в сторону пруда. Викрам с наслаждением созерцал прекрасные виды и, казалось, не слушал сына. На самом деле он очень ждал от него этого вопроса, в котором впервые особой значимостью выделялись просьбы об оказании доверия и о разрешении начать большую и по-настоящему серьезную жизнь. Викрам был очень взволнован, но вида не показывал, боясь в душе, что у него вдруг дрогнет голос, или он еще как-то не сумеет скрыть своего состояния. Он старался как можно глубже вдыхать благоухающий ароматами воздух, чтобы умерить участившиеся удары сердца в груди, при этом отводя взор в сторону от сына, чтобы тот не заметил его повлажневших глаз. Они дошли до пруда. Викрам остановился и долго смотрел на воду, затем опустился на скамью под кадали. Радха присел рядом.

– Скоро, сын мой. Скоро, – задумчиво произнес Викрам. – Мне в твои годы тоже не терпелось покинуть отчий дом и увидеть мир. Всякому поступку свой срок. Нужно набраться терпения и готовиться к большому пути. А путь – это не просто движение куда-то, в какую-то сторону, это целая человеческая жизнь, в которой дорога каравана всего лишь его малая часть. Одного желания ничтожно мало, сын мой. От первого шага порой зависит весь жизненный путь человека. Однажды его приходится сделать каждому из нас, но очень важно знать, в каком направлении впервые нам ступить. Необдуманная поспешность может привести в лучшем случае в тупик, но с обратным ходом, на который уйдет драгоценное время, а в худшем случае к большой трагедии. Это не обязательно погибель. Гораздо хуже нее есть две вещи, это вечное сожаление и утрата веры в себя. Вот с ними жить уже почти невозможно. Они сжигают человеческую душу подобно яду, медленно отравляющему все тело, – Викрам замолчал, о чем-то раздумывая, затем взглянул в глаза сына и очень проникновенно произнес: – Чем больше намучаюсь я, тем меньше будешь страдать ты. Так устроены отношения между истинными отцом и сыном. Я и ты, мы оба вместе должны почувствовать всем своим нутром, что пришло время твоего большого пути.

Радха внимательно слушал отца, понимая всю серьезность сказанного им. Он смотрел на него не сводя глаз, словно впервые увидел его по-настоящему. Только теперь он понял, что совсем не знал своего отца. Ему стало совестно за свои обиды на него и за его, как ему прежде казалось, надменность и порой даже грубость, за его, в чем он прежде был уверен, неуважительное отношение к его доброй матери, и за то, что он якобы больше ценил свое богатство, нежели семью. Ему стало стыдно даже за то, как он легкомысленно повел себя всего лишь несколько мгновений назад, когда слишком напористо обратился к нему со своим, как теперь оказалось, поспешным и оттого глупым вопросом.

– Прости, отец, – Радха не смог больше выдержать его взгляда и опустил голову. – Прости меня. Я не знал, что ты у меня такой. Я не достоин тебя.

Викрам не ожидал такой реакции сына. Он был растерян и не знал, что сказать в ответ на его слова. Он протянул руки к нему и сильно прижал к груди его голову, дрожащими пальцами нервно перебирая его густые волосы.

* * *

Чандра очень сдружилась с Мирой. Она ей понравилась с первого дня из-за своего доброго характера, мягкого, легкого, открытого и веселого. Всюду они были вместе, делясь своими какими-то секретами, что-то обсуждая и делая. Они много подшучивали над Радхой, и, когда он незлобливо прогонял их, они долго и заливисто смеялись и убегали от него. Он смотрел им вслед и мотал головой, удивляясь тому, как они могут столько шутить и смеяться. Ему было приятно от того, что сестра сразу нашла общий язык с невесткой и они стали близкими подругами. Сандхия иногда наблюдала за ними и улыбалась, радуясь тому, что у нее такие прелестные дочь и сноха. Она нередко встречалась с матерью Миры Мадху, то сама навещая ее в их доме, то радушно принимая ее у себя в гостях. В такие встречи они старались уединиться и поговорить. Им не мешали. Главной темой их обсуждения была возможная беременность Миры.

– Мы, как заведено, совершили все три обряда, – делилась сокровенным Сандхия, в очередной раз приняв у себя Мадху. – И посвященный успешному зачатию, и с просьбой о рождении сына, и для благополучного вынашивания ребенка.

– Ну и как? – шепотом спросила Мадху.

– Пока ничего, – Сандхия недоуменно пожала плечами.

– Молодая еще. Рановато, наверное, – расстроенно махнула рукой Мадху.

– А мы с тобой, Мадху, вспомни-ка, разве старше ее были? – удивленно посмотрела на нее Сандхия.

– И не говори, Сандхия, в эти же годы мы и семьями, и детьми обзавелись. К акие-то они слабенькие, что-ли, – соглашаясь с ней, посетовала Мадху.

– Ну ладно, не будем расстраиваться-то. Все еще получится. А сноха у меня хорошая. Я очень довольна ею. Прямо не нарадуюсь. Да и не сноха она мне вовсе, а вторая дочь. Ты-то не обижайся на меня за такие слова. Она твоя дочь. Я ведь это так, к слову сказала. Что у меня на душе, то и говорю тебе. Делюсь с тобой своею радостью. Ты, Мадху, родила, взрастила и воспитала чудесную девочку. Вот только доля наша женская такая. Не суждено нам оставаться в отчем доме. У меня вон тоже Чандра подросла. Того и гляди сваты нагрянут. А что делать? Так устроена наша жизнь. Где-то расстаются, а где-то встречают.

– А мне очень нравится Радха.