Караван - Абай Тынибеков

– Да, это верно, – согласился с ним Шарма.

– Найти бы проводника, кто хоть разок бывал в той стороне. Пусть даже не в самой империи Хань, но в тех краях, – мечтательно произнес Викрам.

– Так где же его отыскать-то, – удрученно согласился с ним Шарма.

– То-то и оно. Ладно, иди, Шарма. Занимайся своими делами, а мне нужно крепко подумать и все взвесить, – завершил беседу Викрам.

– Хорошо, брат Викрам. Я тоже подумаю, – Шарма поднялся и удалился.

* * *

Заканчивался месяц Бхадра, второй месяц сезона варша. Наступал месяц Азвана, первый месяц сезона шарат, сезона осени, предшествующий месяцу Картика. Прошло уже восемь дней, как семья Викрама пополнилась еще двумя невестками. Старшие сыновья Санджи и Гиты, Шармы и Джоти, Иша и Торил, завершив свое обучение, стали главами своих семей. Их женами стали Рашми и Ситара, шестнадцатилетние дочери такшашильских торговцев Вишала и Амара. Торжества провели с разницей в четыре дня. Викрам и Сандхия по заведенному издревле обычаю богато одарили молодоженов. Выбором семей невест они оба остались очень довольны. Торговцы Вишал и Амар были известны Викраму, а их жен Шанти и Илу он увидел впервые на свадебных торжествах. Новые сваты не были такими крупными торговцами, как сват Пракаш, и имели торговые дела только внутри страны, но при этом были весьма преуспевающими и достаточно богатыми людьми. Приданое за обеих невест от них тоже было достойным их высокого положения. Благодаря своей всевозрастающей известности и родству с подобными себе торговцами Викрам, будучи прежде рядовым членом шрени, городского объединения торговцев, вскоре был избран шрештхином, одним из его старейшин, тем самым став одним из управленцев всеми делами торговли, подобно своему свату Пракашу, который год назад был избран в шрене на такую же должность. Раньше он ждал этого назначения только из честолюбия. Теперь же он имел на это свой особый интерес, так как в последнее время вынашивал идею об открытии торговых путей на восток и о поставке шелковой ткани из империи Хань. Его новое высокое положение предоставляло ему достаточно широкие возможности. Они касались и определенных льгот как в налогах, так и в оплате за услуги проводников и антапалов, а также расширяло возможности вести торговлю и другими товарами, нежели он имел до сих пор, но последнее интересовало его меньше всего, так как шелк относился к тканям и входил в перечень товаров, которыми он имел право торговать. Отныне по роду службы он стал чаще встречаться со своими сватами, и их отношения крепли изо дня в день, перестав быть просто дружественными и перейдя в истинно родственные. Совместно с Пракашем он стал помогать Вишалу и Амару, стараясь вывести их на более высокий уровень в торговом деле, напрямую связанный с торговлей за пределами империи. Видя их напряженное восприятие предложения о торговле вне границ, понимая, что они предлагают им изменить устоявшуюся схему их работы, Викрам и Пракаш для успокоения уверили их в том, что прежние внутренние торговые дела так и останутся за ними, а новые будут для них всего лишь дополнительными и приведут к приумножению их богатств. Только после этого Вишал и Амар поняли всю свою выгоду и согласились с ними, но просили отсрочить начало нового дела на пару лет, так как того требовали от них их текущие дела. Они от всей души поблагодарили Викрама и Пракаша за оказанное им доверие.

* * *

– Смотри, какие у них уши. Таких ушей нет ни у одной лошади из других пород. Это их еще одна особенность. Видишь, как они изогнуты внутрь, а вон у тех даже кончики ушей касаются друг друга, – Викрам шел по своей огромной конюшне и вел беседу с братом Сурией, иногда показывая рукой на ту или иную лошадь. – Благодаря такому своеобразному расположению ушей они способны слышать гораздо лучше всех других лошадей. У них действительно отменный слух. Помню, будучи в стране селевкидов я много раз видел усмешки на лицах и местных торговцев, и знати, да и простых зевак, когда они впервые созерцали наших марвари. У них же в основном лошади высокие и крупные, и поэтому из-за своих больших размеров они смотрятся лучше наших низкорослых. Конечно же, в сравнении со стороны они воспринимаются более предпочтительнее. Но после того, как эти люди узнавали о том, откуда я привел караван, они тут же меняли свое изначально неправильное мнение по отношению к нашим марвари и начинали проявлять неподдельный интерес к ним. Ну а после того, как они узнавали еще и о грузах, которые способны перевозить на себе наши лошади, то уже не считали нужным скрывать своих искренних восхищений качествами наших лошадей. Бывало, что кто-то ночами совершал попытки похитить у меня одну или сразу несколько марвари, я этого точно не знаю, но охранники моих караванов были всегда очень бдительны. И такое, к сожалению, бывает, Сурия. Признаюсь, на меня, когда я впервые увидел их, они тоже не произвели особого впечатления. Мы ведь как устроены? Если кто-то или что-то радует глаз, то мы сразу воспринимаем это нечто как самое лучшее. Поверь мне, зачастую такое отношение бывает ошибочным. Вот у меня с марвари так и случилось когда-то. Торговец, у которого я приобрел своих первых марвари, был большим знатоком в них. Он торговал разными породами лошадей и заметил, что я прошел мимо этих, даже не взглянув в их сторону. Он поначалу ничего мне о них не сказал и не стал мешать мне осмотру всей его конюшни. Но после того как мы с ним вернулись к нему в дом, он за обедом как бы намеком упомянул мне о них и поведал интересные истории о качествах этой породы. Где вывели эту породу, я уже говорил тебе. Но вот что еще интересно. Они невероятно преданы своим хозяевам. Если марвари применялся как боевой конь, то он, будучи сам ранен или же рану получал его хозяин, не прекращая движения, выходил и сам, и выносил своего хозяина в безопасное место. В случае если его хозяин падал с него на землю, то он не отходил от него, отгоняя всякого, кто смел приблизиться к ним, защищая лежащего. Ты когда-нибудь слышал о таком поведении лошади? О такой ее преданности? Вот и я не знал и не ведал. Это удивительная порода. Ни одна из них еще ни разу не подвела меня в дороге. Идешь с ними по горным перевалам, под ногами каменное крошево, едва движешься, жалеешь лошадей, боишься, чтобы