Йога Таун - Даниэль Шпек

– Черным по белому написано. Око за око. Зуб за зуб. Не то что у индийцев, у них боги полулюди, полузвери, и не поймешь, кто за что отвечает! Кришна – это Вишну, Вишну – это создатель и разрушитель с десятью аватарами. Черт ногу сломит. А Библия все прояснила. Не Иисус!

Он произнес на американский манер: Джизус.

– Джизус размыл идеальное учение. Правая щека, левая щека, чушь собачья. Нет! Старый Завет! Оригинал! Книга Иова. Книга Царств! Разврат, убийства, и огонь сходит с неба и убивает всех овец. Ведь все грешат! Мир какой он есть. А не каким должен быть. Понятно тебе? – Он положил свою лапу на мою ладонь. – «Люби ближнего, как самого себя…» А если сам себя ненавидишь? Что тогда? Если считаешь себя настоящим дерьмом?

– Ты сейчас о ком?

– Обо всех нас. Так-то. Приехали мы сюда, орда маленьких засранцев, помешанных на новом прекрасном мире. Там на утесе стоял Майк Лав, да-да, Майки, главный из «Бич Бойз», и говорил: «Ребята, мы покончим с этим городом! С храмами, нищими, торговцами. И построим на его месте новые прекрасные небоскребы. Виллу Махариши. Столицу мира! Все будут просветленными, все будут довольны жизнью, раз – и мир во всем мире!» И мы верили. Но все это промывка мозгов. Они прикалывались над нами, чтобы наживаться. Пройди после трех часов медитации по какой-нибудь улице в индийском городе. Там тебя сразу вырубят. Бах, бах! Тут уж не до love and peace, выживает сильнейший. Увидишь такое разок, сразу очухаешься!

Он наблюдал, какое впечатление производят на меня его слова.

– А при чем тут Лоу? – спросила я.

– У твоего Лоу проблема с логикой. Возомнил себя матерью Терезой, а на самом деле клоп вонючий.

– Почему, что он тебе сделал?

– Да дело не во мне. Я-то целехонек. Дело в его поганой душе. Ты когда-нибудь слышала слово «грех»? Припоминаешь смутно? Теперь ведь грех отменили. Все можно понять, только глютен – адский яд. Я тебе скажу кое-что… Так как тебя звать?

– Люси.

– Скажу я тебе кое-что, Люси. Тому, что Лоу сделал своему брату, нет прощения. Гореть ему в аду.

Рюдигер откинулся на спинку стула и важно скрестил руки. Я не знала, то ли испугаться, то ли рассмеяться, то ли бежать прочь.

– Как же ты этого не знала, девочка? Все знали. Коринна знала. Мария знала. Джон Леннон знал.

– Коринна приходила к тебе?

Он кивнул. Уж очень самодовольно.

– Где она сейчас?

Молчание.

– Она больна?

Пес нетерпеливо заскулил. Рюдигер невозмутимо сунул ему последнее печенье.

– Она у Марии? Мария еще жива?

– Если бы твоя мама хотела бы знаться с твоим папой, она бы давно ему позвонила. Так? А) Она хочет его видеть. Б) Она не хочет его видеть. Все просто. Если хочешь знать мое мнение, ей не надо было выходить за него. Как можно жить с таким монстром? Да она святая. Пожертвовала своей жизнью, ты в курсе?

Он смахнул раздавленную муху со стола. Потом встал и постучал пальцем по лбу.

– Большой привет Лоу. И передай ему, что Судный день грядет, конец истории.

– Как это понимать?

– Ну уж дудки. Ничего вкусненького не осталось. Только для Рокки Раккуна[78]. Ха-ха. Пойдем, Рокки.

Пес подпрыгнул, Рюдигер подхватил его и дал лизнуть себя в подбородок. Не попрощавшись, он направился с собакой на кухню, тихонько напевая:

– Рокки Раккууун…

То ли Рюдигер настолько обкурился, что растерял последние мозги, то ли я чего-то не понимаю.

– Песня, кстати, дерьмо, – буркнул он и скрылся за дверью.

Глава 25

Когда я вышла из библейской пекарни Рахула, солнце уже село. На обратном пути в ашрам я надела наушники и включила «Белый альбом». Песню «Рокки Раккун» я слышала не раз, помнила навязчивый припев, но не особенно обращала внимание на текст. Помнила только, что Лоу недолюбливал ее. Ворчал, что она «слишком американская», и в машине всегда перематывал кассету. Мне песня нравилась. В ней пелось о парне по имени Рокки Раккун из Дакоты, его жена Нэнси сбежала с другим, поэтому он взял кольт и отправился в салун, чтобы пристрелить соперника. Но Рокки Раккун слишком поздно вскинул пистолет, и соперник сам пристрелил его. Пришел врач, и Рокки сказал: «Просто царапина, пройдет». Потом пошел в свой номер, упал на постель и нашел там Библию Гедеона.

Если «Битлз» вдохновились реальной историей, не нужно много фантазии, чтобы холмы Ришикеша сделать холмами Дакоты, а Марии дать американское имя.

«Коринна знала. Мария знала. Джон Леннон знал».

Значит, трагическим героем был Рюдигер. Но при чем тут Марк? И почему Лоу должен гореть в аду?

* * *

Молодежь на мотороллерах, парикмахерские в неоновых огнях, кукуруза на жаровнях, любители йоги с ковриками под мышкой – все это я замечала лишь мимоходом, словно декорации к фильму из других времен. Люди устремлялись к Гангу, где из динамиков гремела музыка.

* * *

Перед входом в ашрам свами устанавливали курительницы. Один поприветствовал меня, сложив ладони. Я искала Лоу, хотя сомневалась, стоит ли рассказывать ему о Рахуле-Рюдигере. У меня было чувство, что я обманула его… и мучил вопрос, что скрывает от меня Лоу.

Фан-клуб Джошуа при полном параде шагал по коридору, словно собирался побороться за приз. Все наперебой сияли.

– Потрясающе!

– Как твой прорыв?

– О, я нашла счастливое место.

В обычной своей одежде я была тут словно рыба, плывущая против течения. Они все лучились радостью, а я казалась себе какой-то нечистой, обрызганной грязью, которую взбаламутил Рюдигер.

– Люси, привет! – Рики помахала мне. – Пойдешь с нами? Джошуа проводит сеанс.

– Ты Лоу не видела?

– Видела только что, он ужинал.

Хорошо. Вернулся. Предпочел сон вечеринке. Поздравляю, Лоу, до тебя дошло, сколько тебе лет.

– Пойдем, Люси! Джошуа так вдохновляет! Его сеансы… знаешь, это как свидание с космосом!

Это была американка, чье имя я не могла вспомнить. Я улыбнулась, хотя больше всего мне хотелось спрятаться под шапкой-невидимкой. Хороший сеанс йоги помог бы мне снова взять себя в руки. Но при одной мысли об этом меня охватил страх опозориться. Выражаясь словами Махариши, йога была моим айсбергом.

– Я догоню, – соврала я.

Я направилась к столовой, откуда выходили любители йоги, лавируя между ними, я высматривала Лоу. Он сидел за столом, явно в прекрасном настроении, с тремя симпатичными девицами и флиртовал так, словно выпил целый колодец молодильной воды. Бархатный