Предсказанная смерть. Шпионки на службе Екатерины Медичи - Мюриель Романа

Нужно было ему напомнить.

– Она не присутствовала на Советах при жизни вашего покойного отца, сир, – заметил герцог.

Мария Стюарт взяла супруга за руку, и он незаметно сжал ее ладонь, а затем ответил:

– Я понимаю, герцог, что молод годами, и ее опыт будет мне большим подспорьем, как и ваш.

Кардинал Лотарингский посмотрел на брата, успокоительно улыбаясь. Герцог нахмурился, но смирился. На первое время…

Наконец двери открылись перед королевой-матерью. Все встали, одновременно из почтения и от удивления.

Екатерина Медичи, в черном с головы до пят, с суровым, гордо поднятым лицом оглядела онемевшее собрание. Она обошла широкий стол и опустилась на почетное кресло.

– Можете садиться.

Все заняли свои места, глядя на королеву-мать и не веря глазам.

– Начнем, – сказала она спокойно.

Франциск II придвинул к Екатерине Медичи пергамент.

– Матушка, мы с супругой подготовили мою королевскую печать. Вот она.

Королева-мать опустила взгляд на документ. И, изумившись, взяла его в руку, разглядывая.

– Это не печать, сир, а объявление войны! – воскликнула она.

– Сидящий здесь герцог де Гиз полагает, сударыня, что я должен немедленно показать себя сильным монархом. В противовес моей молодости, – прибавил Франциск, как бы оправдываясь.

Франсуа с братом улыбнулись друг другу.

– Герцог де Гиз… – повторила королева-мать.

Герцог, опершись ладонью на рукоять меча, самоуверенно заявил:

– Королева Англии – обычная протестантка. Если мы не дадим отпора гугенотству, сударыня, то вся Франция окажется под угрозой.

– Но английский лев на новой печати Французского королевства будет воспринят не иначе как провокация, герцог. Тогда как народ жаждет пожить в мире.

– Моя племянница, новая королева Франции, имеет права на английскую корону и может получить ее…

– Благодарю вас, герцог, за напоминание, что ни в Англии, ни в Шотландии нет подобия Салическому закону[13].

– Елизавета захватила трон не по праву.

– А ваша работа, герцог, теперь заключается в этом? – бросила королева, указывая на печать.

Герцог де Гиз откинулся на спинку кресла.

– Вовсе нет, король назначил меня генерал-лейтенантом королевства, Ваше Величество.

Екатерина повернулась к сыну.

– Франциск, вы доверили герцогу де Гизу командование армией?

– Сударыня, он отбил Кале у англичан, и в глазах народа Франции он – герой, – сказал король, оправдываясь.

– Разумеется, – вздохнула Екатерина, пристально глядя на герцога. – И я полагаю, народ также будет рукоплескать вам, когда вы объявите, что арестовали убийцу короля.

– Монтгомери? Я поступлю еще лучше, сударыня: я покажу принародно, что ждет наших врагов, устроив зрелище. Король подпишет указ о смертной казни Анна де Бура, явив всем ту же твердость, что и его отец.

– Анн де Бур – это тот советник Парламента, который посмел заявить о своем еретичестве перед вашим супругом, сударыня, покойным королем, – напомнил кардинал Лотарингский.

– Он будет предан огню на Гревской площади, – прибавил герцог со злобой.

– И это станет лучшим символом для царствования нового короля, – закончил его брат.

– Но что Монтгомери? Свершить правосудие – долг моего сына перед отцом.

Герцог вжался в кресло, стараясь скрыть смущение.

– Он сумел сбежать от моих людей, однако они найдут его, сударыня, – сказал он быстро. – Это дело нескольких дней.

Королева-мать сжала четки, царапая слух герцога их скрежетом.

– Каким же образом? Сколько полков вы послали и куда? – спросила она.

– В его Нормандские земли.

– Вы думаете, он настолько глуп, чтобы ехать домой?

– Мои люди отыщут его, где бы он ни прятался, – герцог махнул рукой. – А пока что важнее всего показать, что смерть короля не ослабила монаршую власть. Сир, вам лишь нужно подписать указ о костре для Анна де Бура.

Юный Франциск послушно вписал свое имя туда, куда указал ему герцог.

– Продолжим, – сказал Франсуа де Гиз. – Кардинал Лотарингский, в свою очередь, получил в управление Королевскую казну.

При этих словах герцог де Гиз встретился глазами с довольным взглядом брата, но все же вздрогнул, как ни старался не замечать убийственного взора, каким сверлила его Екатерина Медичи.

Габриэль

Изгнание – слово это вонзалось ему в мозг шпорами все время, пока он скакал. Выбора у него не было: уехать или умереть. Сколько еще ему нельзя будет приближаться к своим землям? Такая несправедливость смертельно его оскорбляла. Он ведь просто повиновался приказам. Подумать обо всем спокойно не удавалось. Он доверился коню, чтобы тот сам огибал в ночи преграды. Это было опасно, как и все отныне. Он вспомнил юные годы, как его растил отец, обучая всему: и управляться с оружием, и защищать свою честь. И вот он бежит, словно трус! В жилах бурлил гнев. Он старался сосредоточиться на конкретных вещах. Сколько у него осталось в кошельке? Наверное, хватит до завтра, и то с трудом. Будущее отвернулось от него. Вся карьера теперь позади.

– Уберите руку, сударь.

Он схватил Мадлен за бедро, поправляя ее на лошади. Он не мог отрицать, что она ему нравится, но сейчас точно было не время и не место. Однако он сжал бедро крепче, даже не думая слушаться ее. Она вонзила ему ногти в тыльную сторону ладони. Ах ты, ведьма! Ну ладно, раз решила поиграть…

Он натянул поводья и остановил коня посреди леса. Девушка ткнулась ему в спину, глухо вскрикнув. Перекинув ногу через шею коня, он слез и грубо стянул Мадлен за собой. Небо прорезала падающая звезда. Он машинально загадал, чтобы ему опять улыбнулась удача. Наука заявляла, что это метеоры – небесные тела, проходящие сквозь эфир. Но доказательств этому не было. Все это пустые россказни. А он не из легковерных.

– Сударь, что вы делаете?

– Пришло время объяснить тебе, кто здесь приказывает.

Она со вздохом отвернулась.

– Это незачем. Я уже знаю, и с вами, сударь, не замечтаешься.

– О чем ты, нахалка?

– Я-то все поняла.

– Рад за тебя, потому что я – нет.

– Вы не снимаете шляпу в моем присутствии. А чтобы понять, как мужчина будет обращаться с дамой, надо смотреть на шляпу.

– Это ты-то дама? Ну все, с меня довольно!

Он схватил ее за талию и прижал к себе, не обращая внимания на сопротивление.

– Пустите, сударь.

– Можешь кричать, никто тебя не услышит.

Она вскинула голову и посмотрела ему прямо в глаза.

– Кто вам сказал, что вы заставите меня кричать?

– Это мы посмотрим.

Он схватил ее рукой за мальчишеские волосы, пригнулся и поцеловал. От удивления она вся напряглась. Он не заканчивал поцелуя, губы у нее оказались невероятно мягкие. Он чувствовал, что она начала расслабляться, как жертва,