Дорогая Клара! - Кристина Вадимовна Эмих

– Так вдруг помрет. Я ждал, что придет кто.

Гена лежит, не шевелится.

Как я перепугалась! Это же я виновата. Отправила детей одних за водой. Как я себя корила.

Погрузили Гену на тележку.

Я плакала. Хоть убеждала себя, что все с Геной будет в порядке.

Уложили Гену в отдельной комнате.

Дети столпились в коридоре, послышался шепот:

– Гена умер?

– Что с ним?

– Сотрясение у вашего Гены, – сообщил доктор. – Постельный режим, никакой работы, от любой нагрузки временно отказаться. Будет жаловаться на головокружение и тошноту.

Лала Иосифовна всплеснула руками:

– Никакой работы. Хорошо устроился. Пока все на поле, он будет отлеживаться. Тунеядец.

– Послушайте себя. У ребенка сотрясение. Обеспечить покой.

– Обеспечим, – фыркнула Лала Иосифовна.

Дети не унимались.

– А что он молчит?

– Может, дураком стал?

– Так он им и был.

Дружный хохот.

ДНЕВНИК ВИКТОРА

9 МАЯ 1945

Победа! Долгожданная победа!

ДНЕВНИК КЛАРЫ

9 МАЯ 1945

Победа?

Во время урока в класс ворвалась Ася с криками: “Победа! Мы победили!”

Я не верю. Не верю. Не верю.

ДНЕВНИК ВИКТОРА

12 МАЯ 1945

В первых числах мая пришло письмо от Семена.

“Только и говорим, что о встрече с мамами, возлюбленными, братьями, сестрами. Дожить бы до победы. Сейчас как никогда ценится жизнь, хочется самого простого: работать, любить, дышать свободно. И кажется, что впереди столько прекрасного. Скоро, скоро я буду дома. Мы не расслабились, нет, мы всегда начеку. Добьем эту фашистскую гадину ради свободного неба, ради нашего будущего. Все сложнее идти на сражения, но цель все ближе”.

От Вани уже три месяца нет вестей. Гоню дурные мысли.

ДНЕВНИК ВИКТОРА

8 ИЮНЯ 1945

Разве это может быть правдой?

30 апреля 1945 г.

Здравствуй, товарищ Виктор.

Я бы сообщил Вам сразу. Не знал, куда писать. Разбирая бумаги, нашел неотправленное письмо Семена – Вам. Увы, это его последнее письмо. Больше он ничего на напишет. Семен погиб неделю назад, не дожил до победы, в которую так верил.

Потеря эта невосполнима. Мы потеряли человека сильного, молодого, веселого, с пламенным, кипучим сердцем.

Простите, что сообщаю такую весть.

Крепко жму руку.

Как же так, Семен? Как же так… В ком в ком, а в тебе я не сомневался. Ты должен был вернуться живым и невредимым, рассказывать внукам, как бросался на амбразуру, как выходил сухим из воды и ни одна пуля тебя не брала.

И теперь ты лежишь в земле за тысячи километров. Когда стали отвоевывать территории, появилось ощущение, что самое страшное позади, что вы с Ваней точно вернетесь.

Семен, Семен… Зачем это письмо? Я предпочел бы не знать о твоей кончине, фантазировать, что ты выбрал свободу, нашел способ добраться в далекую Америку и, подобно Ильфу и Петрову, пересек страну от Тихого до Атлантического океана. Я бы нашел объяснение тому, что ты перестал писать. Все что угодно, все что угодно мог ты совершить, но ты не мог погибнуть.

ДНЕВНИК ВИКТОРА

20 ИЮЛЯ 1945

Ваня седой. О себе рассказывает скупо и говорит тихо, приходится прислушиваться. Оживляется, только когда рассказывает о сослуживцах.

– С какими людьми мне довелось пройти войну. Таким людям бы жить и жить, тогда, глядишь, и мир бы стал лучше. А их одного за другим. Остались самые осторожные, невыдающиеся – лучшие всегда первыми идут в бой, ведут за собой. Вот Антонов, вот это был парень.

Я много слышу про Антонова. Ванин друг. Летчик-истребитель. Парень – искра, пламя. Погиб в воздушной схватке.

Пытаюсь убедить Ваню, что и он герой. Качает головой. “Я все осторожничал, близко не подлетал, на таран не шел”.

Он решил остаться жить в Энгельсе, в нашем доме. Признаться, я был рад, в нашей саратовской квартире мало места. Я надеялся, что и мама переберется к нему, но она наотрез отказывается возвращаться.

Нужно время, чтобы Ваня вернулся к жизни. Все ему видится бессмысленным.

Совсем сник. И от Ладиного предательства так и не оправился. У нее уже и мальчишка трех лет, от того самого хирурга. Она так и живет по соседству. И от этого Ване, должно быть, еще хуже.

– А ведь я ради нее поклялся сердце свое сберечь.

Быть может, пора задуматься о том, чтобы искать жилье побольше и забрать Ваню в Саратов.

Толкую о том, во что сам не верю – что жизнь не заканчивается, будет еще любовь.

Отчего-то казалось, что победа что-то изменит.

Клара так и не прислала ни одного письма. После признания тети Шуры я несколько раз ездил в Энгельс узнать, нет ли писем.

Где Клара сейчас? Вспоминает ли обо мне, или жизнь ее сложилась таким образом, что прошлое кажется чем-то далеким?

Что, если она счастлива с другим? Что, если пора перестать ждать?

ДНЕВНИК ВИКТОРА

19 АВГУСТА 1945

Я нашел его. Письмо, что получила бабушка в день смерти.

Виктор Славинский – Зое Славинской

1 июля 1941

Дорогая Зоя!

Это не чья-то злая шутка. Это я, Виктор.

Прости меня, ради бога. Я не мог написать прежде.

Тогда, в двадцать третьем, за мной пришли. Посадили в машину и повезли. Неделю со мной “беседовали”. До сих пор в кошмарных снах я слышу лязг открываемого замка. Вспоминать об этих “разговорах” – пытка. Беседы прекратились – день, другой. Меня посадили в машину и повезли. Я был уверен, что это мой последний день. Мысленно прощался с тобой, детьми, с жизнью.

Я не могу рассказать тебе, где я сейчас. Одно могу сказать – не в России, не в Советском Союзе. Я передал конверт человеку, который мне ближе, чем сын. В конце июля он приедет в Советский Союз. Если ты жива, он найдет тебя.

Зоя, прости меня.

Написать тебе означало поставить под угрозу твою жизнь, жизнь Павла и Женечки.

После революции Павел возненавидел меня. Ты тоже можешь меня ненавидеть. Сколько страданий ты перенесла по моей вине. Видит бог, я не хотел этого, Зоя. Я был готов умереть, если бы это оградило тебя от страданий.

Я надеялся, что ситуация изменится, что я смогу вернуться. Восемнадцать лет я жил с мыслью, что однажды вернусь, что режим большевиков падет.

Но в этом году мне семьдесят. Я потерял надежду снова увидеть тебя и детей.

Зачем я решил разыскать тебя?

Скоро мы умрем. Жизнь конечна, и мне хотелось, чтобы ты знала, что все эти годы я был за тысячи километров, но не переставал любить тебя.

Прости меня, Зоя.

Прости.

Твой Виктор

ДНЕВНИК КЛАРЫ

28 АВГУСТА 1945

Война закончилась, но наше положение не изменилось. Каждые десять дней являемся в комендатуру. Как же это унизительно. Возвращаться в Поволжье запрещено.

Жили мыслью, что стоит потерпеть, закончится война и все вернется на круги своя. Пора, пора перестать надеяться.

ДНЕВНИК КЛАРЫ

20 СЕНТЯБРЯ 1945

Собрали урожай. Я картошкой набила ящики стола. Для чего? Сохранить до следующего года. Сейчас есть продукты, а в следующем году не будет.

Поговорили с Асей. Сухарей насушить надо. Прошлая зима была голодная. Горсточка сухарей иногда спасает.

ДНЕВНИК ВИКТОРА

7 НОЯБРЯ 1945

Дорогая Клара.

Война закончилась, а я продолжаю искать тебя. В звонком смехе, в легкой походке, в непослушных кудрях. Иногда до меня доносится отзвук прошлого, тени