Венская рапсодия - Юлия Дростен

не против узнать это с тобой, — наконец сказала она. — Но после того как ты обручился с Нелли, а позже она и вовсе стала моей подругой, я решила, что неправильно так поступать, как бы тяжело мне ни было отказаться. Однако самое сильное препятствие — это страх.

— Страх? — повторил Макс. — Переднем?

— Кончить так же, как моя мать.

— Не понимаю, — сказал сбитый с толку Кальман. Фанни ответила не сразу, но Макс терпеливо ждал, пока она подбирала подходящие слова.

— Я выросла в приюте, — начала она. — Об отце я не знаю совсем ничего, а о матери — только то, что она была легкомысленной. Всякий раз, когда я хочу тебе отдаться, меня обуревает страх перед последствиями, и мне кажется, что я такая же легкомысленная и порочная, как моя мать. Мне ни в коем случае не хочется родить ребенка вне брака только потому, что я не способна контролировать собственные чувства!

Макс глубоко вздохнул. Наконец-то он поняла, почему Фанни так себя вела. Среди военных у него были товарищи, у которых имелись не только любовницы, но и общие с ними дети. Между собой мужчины говорили об этом со смесью злорадства и зависти, особенно если любовница была хорошенькой и желанной, а мужчина мог позволить себе роскошь иметь вторую семью. Вот только о том, что эти тайные семьи, в особенности рожденные в них дети, всю жизнь несут на себе отметину, влияющую на положение в обществе, мужчины не думали. Сам Макс до сегодняшнего дня и не помышлял о том, какие далеко идущие последствия для Фанни могло бы иметь решение стать его любовницей. Он был одержим одним лишь желанием: заполучить ее в постель.

— Спасибо за доверие, которым ты меня одарила, — произнес он наконец. — Могу сказать одно: ты умная женщина, Фанни, и тебя никак нельзя назвать легкомысленной или порочной. Ты прямолинейная и сильная. Твоя жизнь началась не самым удачным образом, тем больше ты вправе гордиться тем, чего достигла.

— Я горжусь, — тихо ответила она.

— Тебе так и не удалось узнать что-нибудь про родителей?

— Нет, — отозвалась девушка. — Иногда я очень злюсь на мать. Она ведь просто хотела от меня избавиться, и ей было совершенно все равно, что со мной станет.

— Ты не можешь этого знать. Вдруг у нее просто не было возможности оставить тебя.

— Она даже не взяла с собой документы, по которым меня можно было бы найти!

Макс не знал, что ответить. Они молча ехали сквозь ночь, каждый в своем углу экипажа, и слушали приглушенный стук копыт.

— Пару раз у меня была надежда напасть на след, но дело закончилось ничем, — наконец заговорила Фанни. — Недавно я выяснила, что кто-то много лет переводил деньги на мое содержание. Это были анонимные поступления, но я надеялась узнать хоть что-то о родителях. Однако, когда я собралась поговорить с банковским служащим, принимавшим деньги, оказалось, что он уже давно умер. — Девушка печально вздохнула. — Наверное, пора смириться с тем, что я никогда ничего не узнаю о родителях.

Экипаж остановился, и кучер прокричал:

— Флориангассе, семь!

Фанни осталась сидеть на месте. Макс протянул руку в непроницаемую темноту и нащупал ее пальцы. Девушка не отняла руки, и он придвинулся к ней, приобнял за плечи и притянул к себе.

— Теперь, когда я все знаю, ты стала мне еще ближе Она положила голову ему на плечо.

— И все-таки я рада, что ты уезжаешь и мы не наделаем глупостей.

Макс провел рукой по ее волосам и признался:

— Мне очень тяжело от тебя отказаться.

— Но придется. — Фанни освободилась из его объятий и открыла дверцу. — У нас нет будущего, Макс.

Глава пятнадцатая

Вена, 1914 год

Фанни запрокинула голову и сквозь крону каштана посмотрела на небо. Темно-зеленый купол из листьев давал тень, но в то же время пропускал лучики света. Последнее июньское воскресенье казалось одним из лучших дней того лета, позже получившего в газетах название лета столетия. Небо было голубым и безоблачным; над головой девушки, одетой в новое платье зеленого шелка, щебетали птицы.

«Я еще никогда не была так счастлива, — подумала она. — Моя жизнь близка к совершенству».

Уже год Фанни ходила на занятия в Высшую профессиональную школу для предприятий по пошиву мужской и женской одежды. Следующим летом, после сдачи экзамена, она должна была получить квалификацию мастера-портного и после этого могла открыть собственное дело. Впрочем, девушке нравилось работать в салоне мод: Сара Моро доверяла ей все больше заказов. Кроме того, Фанни копила на автомобиль.

Изабелла легонько ткнула ее в бок:

— Что-то ты затихла. О чем мечтаешь?

— О собственном автомобиле. Это, наверное, так здорово: ездить куда и когда хочется, — ответила Фанни.

Изабелла добродушно сострила:

— Будь у тебя авто, мы бы точно смогли взять с собой покрывала и корзину для пикника.

— Мама, можно мне покататься на пони? — заверещала четырехлетняя Эмма. Она схватила мать за руку и попыталась сдвинуть ее с места.

— Когда мы доберемся до беседки. Там мы будем пить кофе, а ты — кататься на пони, — попробовала успокоить неугомонного ребенка Хелена.

— Нам еще далеко идти? — заныла Эмма.

Фанни наклонилась к девочке:

— Мы уже почти добрались. Видишь домик там впереди? С башенкой на крыше.

Эмма закивала.

— Там пони?

— Да, лошадки рядом, — ответила Фанни.

— Пожалуйста, мама, можно я побегу вперед и посмотрю на них?

Хелена вздохнула:

— Ладно. Только не испачкайся.

— Спасибо, мама! — Сияющая Эмма ускакала вперед.

— Не жалеешь, что не поехала этим летом в Пусту? — спросила Фанни подругу.

— Второе лето подряд в Вене я скучаю по огромным стадам на степных просторах, а еще по папе и людям из поместья, — ответила Хелена. — Но доктор не разрешает мне путешествовать. Он считает, что я еще недостаточно окрепла.

— Но ведь тебе же гораздо лучше, Нелли, — сказала Фанни.

Глена грустно улыбнулась.

— Я всегда буду мечтать о братике или сестричке для Эммы. Но теперь, когда Макс далеко, об этом можно забыть:

— Не отчаивайся, — энергично возразила Изабелла. — В августе он приедет в Вену, заключит женушку в страстные объятия, и на свет появится ребенок.

— Макс перестал искать близости со мной задолго до перевода. Думаю, он больше не хочет детей, потому что боится, что следующий снова не выживет.

Изабелла смущенно замолчала. Она жила у Кальманов и знала, что после мертворождения ее невестка и брат отдалились друг от друга. По ее мнению, причина заключалась в фанатичном желании Хелены родить сына. Та месяцами безостановочно шила одежду для несуществующего ребенка, что вызывало