Архонт росский - Александр Владимирович Мазин

мнение о киевском князе. Корректно, разумеется, поскольку говорил сейчас с Олеговыми вассалами, но нелицеприятно. Не пожелал Олег с булгарином откровенничать и к кесарю Симеону — без пиетета. Не то что славные парни Вартислав с Машегом. А вот с ними поговорил — и все ясно стало. Можно, можно булгарам нынче порезвиться в просторах Фракии и Македонии. Пока русы у стен Константинополя, усмирять доблестную булгарскую конницу некому.

Хорошее вино у болярина, крепкое. И принял он его втрое больше, чем Сергей, который с определенного времени только пригублял.

А вот Машег — набрался. Пришлось боляриновым слугам гостя в шесть рук на лошадь грузить. Дальше — проще. Хузарин с коня не падает. Пьяный ли, спящий… Разве что мертвый, да и то не всегда.

Единственное, чего так и не узнал Сергей: зачем болярин сюда приперся? Для того, чтобы навести справки, можно было и кого-то помельче отправить. А тут целый болярин с немаленьким таким уделом в собственности. И воины при нем — как на подбор. Элита. Зачем?

[1] Такой подход — не фантазия. Были случае — засевали. В том числе и во время осады Константинополя. Но не русы.

[2] Напомню, что классический хольмганг проходит на отмели во время отлива.

Глава 24

Глава двадцать четвертая. Яд

И вот Сергей снова карабкается по узким ступеням крепостной башни. И на этот раз не только с охраной, но и со спутником. Нет, не с великим князем. Такое преждевременно. И не по правилам. Это на земле будущего государства Русь для заключения договора достаточно встречи лидеров. Посидели, поговорили, выпили — и ряд готов. Здесь — дипломатический протокол. Сначала обмен послами. Поэтапный. И на каждом этапе — тщательно выверенный ритуал, характеризующий взаимное уважение или неуважение сторон. Затем — последовательное согласование каждого пункта будущего соглашения. И по каждому пункту принято торговаться так, что любой восточный торгаш умрет от восхищения. Отдельно — согласование юридических формулировок.

В целом подход правильный. Напутают стряпчие в какой-нибудь мелочи — и последствия непредсказуемы. Вплоть до большой войны.

Так что Олег пока побудет вне непреодолимых стен.

Зато Сергей взял с собой Рёреха. Во-первых, обещал. Во-вторых, вдвоем веселее. В-третьих, с Пиператом Рёрех тоже знаком. По Самкерцу. В-четвертых, почему бы не приобщить названого брата к истинно имперским «ценностям»: изысканной гастрономии, напиткам, баням, спорту, куртизанкам и музыке. Потому что здесь музыка — это музыка, а не бум-бум, бряк-бряк упившегося медовухой дедушки с бубном или гуслями. Кое с чем названый брат знаком. По Самкерцу. Но сопоставлять Самкерц и Константинополь — это как шайку печенегов с тагмой катафрактов сравнивать. Из всех городов, которые видел Сергей в прошлой жизни, а повидал он немало, Константинополь — величайший. Может, где-то в Китае или Индии есть покрупнее, но ни в Европе, ни в арабской Азии равных Константинову граду нет. Так что сначала — панорама. И место подходящее.

— Стой! — велел Сергей сопровождающему бойцу-ромею. И своим: — Ждите здесь.

А потом поманил Рёреха за собой.

На площадке было пусто. Стояли два орудия со спущенными механизмами, лежал запас ядер, каменных и глиняных, но без обслуги или охраны. Чужие здесь не ходят, а обстреливать некого. Штурмовать Феодосиеву стену — дураков нет.

Но Сергей привел сюда друга-побратима не механику ромейскую показывать, хотя это тоже любопытно, а потому что отсюда, с башни, открывался изумительный вид на город.

На бесконечные крыши, разрезаемые линиями улиц, контрастирующими с зелеными геометрическими пятнами особняков знати, которые, в свою очередь, отступали перед громадами дворцов и храмов. Последних было множество: куполов церковных, соборных, монастырских, и первым среди них был, несомненно, купол Ая-Софии — главной святыни восточных христиан.

— Дом автократора, — сказал Сергей. — Палатин. Там живут владыки ромеев. А это Ипподром, — указал Сергей. — Мы с тобой непременно сходим туда. Увидишь, как развлекаются ромеи. Гонки колесниц — это зрелище. Нигде такого не увидишь.

— Сколько же тут людей живет, если такое построили? — восхищенно проговорил Рёрех.

— Сотни тысяч, — ответил Сергей.

Он не знал точного ответа[1]. Скорее всего, его не знали даже византийские «налоговики». Минимум треть населения — пришлые. В столицу постоянно тянулась беднота со всей империи. Плюс торговцы, странствующие монахи, наемники…

— … И строили это все не десять лет и не сто.

— А сколько?

— Может, тысячу, — предположил Сергей. — Видишь ту площадь со столбом? — Сергей указал на геометрически точный круг Форума Константина с высоченной колонной, которую венчала гигантская статуя одноименного императора. — Там на столбе статуя того, кто основал этот город[2].

Рёрех задумался… потом изрек:

— Если этот город и взять, то только измором. Это ж сколько всего надо, чтобы поить-кормить столько людей?

— Много. Но припасов хватает. И воды тоже. Видишь? — Сергей указал на линию пересекающего город акведука. — По нему течет вода, которой хватает всем. А лишняя стекает в подземные хранилища. Сверху их не видно, но они есть. Воды, которая в них, хватит на год осады. А что до еды… Глянь туда, на гавань. Видишь те большие суда? Это зерновозы. Нет, брат, измором этот город нам не взять. Да и ни к чему. Тут столько богатств, что и на тысяче кораблей не увезешь, если за раз. А главное богатство здесь — люди. Мастера.

— Тогда их и надо увозить, — сказал Рёрех. — Как ты своих кузнецов франкских. Ты этому секрету у ромеев научился?

— Это не секрет. — Сергей снял с пояса флягу, промочил горло разбавленным вином, успевшим нагреться, несмотря на войлочный футляр. — Хузары так испокон делают. В большей части селений, что вдоль Дона стоят, такие мастеровые люди живут. Их еще прадеды нашего Машега с родных мест увели и там поселили. Ладно, пойдем-ка вниз. Что-то я проголодался. Да и помыться было бы неплохо. В такую погоду в броне жарковато.

Патрикий Николай выставил русов из своего особняка.

Надо полагать, надоело, что по его особняку и двору шляются чужие брутальные вояки, жрут за хозяйский счет, гогочут, ругаются на грубом северном языке, щупают за приятные места персонал женского пола… и не только щупают, но и норовят осчастливить жизнелюбивым светлокудрым потомством.

В общем, выгнал их Перчик.

Правда, не на улицу, а в уже знакомый Сергею особняк покойной сестры. Благо со вступлением в наследство у патрикия — никаких проблем. А как иначе, если судья —