От преддверия коммунизма до Крещения Руси. Новый московский летописец. 1979-1988 - Пётр Георгиевич Паламарчук

О ЛОРДЕ МАУНТБЕТТЕНЕ. Мало замеченное в России, однако по сути весьма многозначительное происшествие. В сентябре ирландские террористы устроили взрыв на яхте 80-летнего лорда Маунтбеттена. Погибший принадлежал к одному из древнейших дворянских родов в мире, был членом британской королевской семьи, известным военачальником во второй мировой, а позже — вице-королем Индии. Незадолго до его убийства телевидение сняло 8-серийный фильм «Ровесник века», в котором лорд, перед чьим взором прошло все наше столетие, рассказывал о пережитых временах. Он ведь был не только ближайшем родственником королевы Елизаветы II британской, но и кровно близким — причем с разных сторон — последнему русскому царю Николаю II и его супруге Александре Феодоровне. Невинно замученный царевич Алексей и дочери императора были ему троюродными братом и сестрами. Маунтбеттен вспоминал о неоднократных посещениях «истинно самодержавного, полного византийского величия» русского двора; «Дядя Николай, — говорил он, — преображался, когда играл с детьми. Потом, когда стряслась революция, мы долго не имели никаких известий о судьбе русских родственников и только позже узнали об ужасах казни: как восемнадцать раз проткнули штыком великую княгиню Анастасию, трижды достреливали брата Алексея, а тетку Елизавету Феодоровну, которую еще при ее жизни считали в народе святой, живьем сбросили в старую шахту».

НА ГРАНИ МИРОВОЙ ВОЙНЫ. 9 ноября в США при проверочных испытаниях ошибся военный компьютер, передавший системе стратегической обороны страны «игровую» ситуацию нападения СССР на Америку как истинную. Механизм ответного удара включился вовсю, и в течение 6 минут война уже фактически разворачивалась. К счастью, на 7-й система контроля отключила боевую тревогу. Подстраховка сработала четко, но все равно читать подобное — страшно. Тем более что раззвонившая про сей случай советская печать ничего о сходных делах у нас вообще не сообщает.

ЛЕНИНЫ ЗАБАВЫ. Между тем впавший в детство временщик продолжал тешиться пустыми играми. В октябре он выписал себе вторую Ленинскую премию в необъявленном роде искусств — так сказать, во всех разом — за «трехтомник» воспоминаний, который острословы тотчас перекрестили для сравнения с 3 томами «Архипелага ГУЛАГ» — «Материк Большевик». Обнаружили также, что кто-то из «литобработчиков» угораздился предварительно прочесть «Анну Каренину»: один из наиболее ударных отрывков 1-й части «Малая земля» начинался словами про то, что «Все смешалось в Цемесской бухте…» Тотчас же закрутилась кампания по добровольно-принудительно «читательскому обсуждению» нового шедевра, довольно подло поддержанная внутренне издевавшимися над «трилогией» писателями, будто совсем позабывшими про недавнее осуждение всеобщего поклонения перед сталинским опусом про марксизм и вопросы языкознания. Cловом, как говаривал Зощенко: «Братья-сестрицы! Нельзя же из Баку и обратно. Тьфу, ей-Богу!»

Ободренный успехом Леня решил подарить взамен народу немного истины и 27 ноября на очередном пленуме ЦК и сессии молчаливого Верховного Совета три четверти речи вместо здравиц пел за упокой, выбранив на все корки обижающие народ ведомства, и осудил подневольный труд горожан на «картошке». Даже цифры достижений привел он ближе к подлинным, чем были помещены в газетах рядом в обычно-барабанном отчете председателя Госплана Байбакова. Это было нечто вроде «протоперестройки»: коли нечем кормить и обувать людей, давайте честно в этом признаемся — и теперь уже будем не дутыми успехами, а прямою правдой еще несколько лет хвалиться!

А чтобы отвлечь внимание, на грядущий 1980 год затеяли на Москве Олимпиаду. Загомозились различного рода халтурщики, наводя на столицу внешний лоск, принялись почем зря сносить старые здания, которых нет сил починить на скорую руку. Народ же видит всю эту халтуру и, припоминая хрущевские посулы выстроить к началу восьмидесятых коммунизм, невесело шутит, что Леня подправил предшественника и заявил:

«Коммунизма не будет — будут Олимпийские игры!»

КОММУНИЗМ ЗА ТРИ ГОДА В ОДНОЙ ОТДЕЛЬНО ВЗЯТОЙ СТРАНЕ. Данный летописец посвящен событиям отечественным и в основном виденным составителем собственными глазами. Тем не менее никак не миновать хотя бы упоминания о происшествиях в иных землях, которые непосредственным образом повлияли на судьбу России.

В 1979-м развязался узел одной из самых скоротечных трагедий века — пал в азиатской стране Кампучии, в прошлом звавшейся еще Камбоджей, в ударном порядке выстроенный коммунизм. Это древнейшее государство, после 90-летнего колониального владения французов, управлялось с 1953 по 1970 год хитрым принцем Сиануком, бравшим подачки и с Запада, и с Востока. Затем его сместила военная диктатура, а когда в 1975-м американцы покинули на произвол Вьетнам, то и в Камбодже власть захватили «красные кхмеры» (имя основного населения страны, определение же при нем — явно чуждое). Главой режима стал сын торговца, одноклассник принца и выученик парижского «свободомыслящего» философа Сартра по имени Пол Пот. Вот он-то и затеял в два, максимум три года учредить в несчастной стране окончательно коммунистическое общество. Урок этот был по достоинству не оценен — и потому стоит пристальней к нему приглядеться. Ведь до такой крайней отметки воплощение марксова учения еще в истории не доходило.

Деньги были отменены, вместе с ними отмерли магазины и товары. Единственную оставшуюся в Пномпене лавку раз в неделю посещали в сопровождении милиционера иностранные дипломаты. Окончательно стерта была граница меж городом и деревнею: всех горожан принудительно переселили в сельские коммуны и до того сем преуспели, что под конец в столице из бывшего миллиона жителей осталось несколько сот человек. Похерили за ненадобностью всякое образование — высшее, среднее и даже начальное; упразднили транспорт; книги и журналы печатать стало незачем, а одну-единую газету выпускали еженедельно лишь для пропагандистов и военных. 95% интеллигенции физически уничтожили; отменили и многотысячелетнюю народную веру — буддизм: 2800 пагод снесли, а монахов перестреляли или сослали в малярийные районы на каторгу. Но и из старых деревень людей тоже сгоняли насильно в новые поселения, где они жили в колхозных бараках, мужчины раздельно от женщин. Работали по 12 часов в поле без выходных и отпусков, и так должно было длиться всю жизнь без права когда-либо покинуть место выполнения почетных обязанностей. Вознаграждением служила утром и вечером чашка рису. Вся страна сеяла и собирала этот рис — и, как положено при развитом социализме, его стало резко не хватать; хотя прежде, когда отнюдь не все занимались сельским хозяйством, рис продавали еще и за границу. (Это вполне напоминает историю с отечественной пшеницей. А еще вот такую байку:

Что будет, если построить социализм в Сахаре? — Через три года начнутся перебои с песком.)

За четыре с половиною года из 8 миллионов населения было убито около трех. За отсутствием в достаточном числе стрелкового оружия казнили при помощи топоров,