Адмиралы Грейги: оклеветанные и забытые - Наталья Колева

заслуги адмирала Рождественского. Это какие, простите? Гулльский инцидент? Когда эскадра адмирала обстреляла собственные крейсера «Аврора» и «Дмитрий Донской», повредила пять малых английских рыболовных судов, приняв их за японские миноносцы? Или, когда японский флот атаковал эскадру Рождественского в Цусимском проливе, а адмирал не смог подготовить её к сражению, командовать ею в бою и к утру 15 мая 1905 года Вторая Тихоокеанская эскадра перестала существовать? В 10.30 отряд Н. И. Небогатова состоявший из 4-х броненосцев, окруженный японцами, сдался. В 17.05 миноносец «Бедовый» на котором находился Рождественский поднял белый флаг и сдался. Всего в плен сдались 6106 русских офицеров и матросов, включая командующих обеими эскадрами. 21 судно затоплено, 7 захвачено в плен, 6 интернировано. Да… есть, что ценить! Да ладно жена, она мужа превозносила, но какие отзывы кропали писатели, диву даешься. Михаил Алексеев, писатель: «Благодаря Пикулю мы теперь многое узнали из того, что не знали, не могли знать и, более того, никогда бы не узнали». Во оно как! Не могли? А на слово поверить могли? В архив сходить не пытались? На худой конец, в библиотеку, книги почитать, писатель, как ни как? Дальше-больше: «И оказалось, что Потёмкин не просто фаворит Екатерины II, её любовник и угодник, коему приписывается один-единственнный подвиг – строительство «липовой» потёмкинской деревни, а великий русский патриот, полководец и государственный муж, вышедший из народа (?) и ставший светлейшим князем Таврическим». Даа… Григорий Александрович Потёмкин родился в семье смоленского дворянина и образование получил в гимназии московского университета, а затем и в самом университете. Правда, не доучился, но это другая история. О русско-японской войне написано выше, но вот, что писал тот же Алексеев: «Мы почему-то не знали, а теперь вот узнали, что во время Русско-японской войны бессмертный подвиг совершил не один «Варяг», а целая эскадра Владивостокских крейсеров». Кому будет интересно, найдите и почитайте, как погиб «Варяг», вернее, был затоплен, а потом сами решайте, «подвиг» или нет. Причем затоплен, с 30 погибшими моряками. Сначала хотели взорвать, но так как стояли в проливе рядом с иностранными судами, которые могли быть повреждены, Рудневу сказали «незяяя», решили затопить. 27 января 1904 года на «Варяге» открыли все клапаны и кингстоны. В 15.50 сняли команду (её, по согласованию, разместили на иностранных судах), в 18.10 крейсер ушел под воду. Все были награждены Георгиевскими крестами. Какое впечатление произвело массовое награждение? Вот такое: «Однако и Георгиевский крест сумели дискредитировать. В самом начале войны, под первым впечатлением «подвига» «Варяга» и «Корейца», все находившиеся на них офицеры, врачи и механики были награждены, по особому Высочайшему повелению, помимо думы, Георгиевскими крестами. Такое массовое награждение, в связи с оказанными экипажам этих судов в России неслыханными почестями, произвело на армию весьма неблагоприятное впечатление… недовольство в офицерской среде стало ещё сильнее, когда впоследствии выяснилось, что вообще в указанном бою экипажем «Варяга» не было совершено никакого подвига, а на «Корейце» даже почти не было потерь»[16]. Где-то писали, что потерь вообще на «Корейце» не было. Они воевали, как и все остальные. Тем, кто действительно хочет знать правду, советую статью Дениса Драгунского «Никто не «умер под волнами». Она и о создании известной песни, и о «подвиге». Хотите знать, что такое «бессмертный подвиг»? Это когда броненосцу «Адмирал Ушаков» было предложено сдаться, в ответ на фок-мачте взвился флажковый сигнал «Погибаю, но не сдаюсь». После получасового боя, с развивающемся Андреевским флагом, броненосец был затоплен. Командиру предлагали помощь, но он остался с экипажем, который был расстрелян в воде. Вот это подвиг! Подвиг – это гибель эскадренного броненосца «Император Александр III». Ещё до выхода из Кронштадта капитаном были сказаны пророческие слова; «Победы не будет. За одно я ручаюсь: мы все умрем, но не сдадимся». Это был единственный корабль, на котором никто не выжил. В 18.50 он затонул, погибло 867 человек. Это подвиг! Полуброненосный фрегат «Дмитрий Донской» на котором 16 мая старший офицер К. П. Блохин открыл кингстоны, затонул в 9.15 не спустив Андреевский флаг. К чему все эти известные факты? А к тому, что о подвиге крейсера «Рюрик», на котором из офицеров остался один молоденький лейтенант Константин Иванов 13-й, был поднят Андреевский флаг и флажковый сигнал «Умираем, но не сдаемся», и открыты кингстоны, Пикуль написал следующее: «Корма крейсера уходила в шипящее, как шампанское море, при этом круто обнажился его ярко-красный таран, и в 10.30 корабль с грохотом перевернулся кверху килем». Всё! Для кого-то это красивая картинка, а для меня, это неуважение к подвигу русских моряков. А уж про уважительное, бережное отношение к историческим документам речи вообще не идет. «Шипящее шампанское?». Спасибо, что хоть не «голубовато-зеленая текила.

Петр Столыпин

Редакционное заключение: «Рукопись Пикуля не может быть издана. Она не может считаться советским историческим романом». Та же Ирина Пушкарева пишет: «В романе искажена трактовка эпохи, смешаны акценты в оценке исторического процесса, неверно характеризуются ряд исторических лиц…». Сын Петра Столыпина Аркадий Столыпин в своей статье «Крохи правды в бочке лжи» утверждал: «В книге немало мест не только неверных, но и низкопробно-клеветнических, за которые в правовом государстве автор отвечал бы не перед критиками, а перед судом». Но главное, на что обратил внимание Аркадий Петрович: «если в роман вчитаться внимательно, то создается впечатление, что писал его не один, а как бы два автора. То идет поток безнадежного пустословия, то вдруг вкрапливаются верные места, написанные иным почерком, места, где можно найти некую толику правды о нашем историческом прошлом»[17]. Ну ещё бы! Ложь, хамство, пустословие – это Пикуль. А всё остальное – Маргарита Степановна Довлатова: умная, знающая женщина. Это она, родная тётя Сергея Довлатова, переписала тысячи страниц текста «Океанского патруля», чтобы его вообще можно было читать. Не отредактировала, а переписала. Об этом знали все. Красочный автограф Пикуля на подаренной ей книге начинался словами: «Акушерке наших душ…».

Знаете, вспомнилось мнение его друзей о первом рассказе, что-то о мексиканской революции. Сюжет рассказывать не буду, одно описание «мочи шафрановова цвета, которой конь оросил кактус», то ещё удовольствие. Эмиль Офин, ставший потом прозаиком, детским писателем после прослушивания сказал: «Рассказ талантлив. Именно из-за этой талантливости я упрекаю Пикуля за кражу сюжета из итальянского фильма «Под небом Сицилии». С первого же рассказа – воровство!

И действительно, в романе это «раздвоение» текста бросается в глаза. Так, после несколько страниц гадостей об императрице, читаем: «В царствование Николая II… творили М. Горький и