Преклони предо мною колена - Богумил Ржига

познанию могут быть также и чувства. Отец Штепан преклоняется перед Аристотелем-человеком, который лучше других понимал природу. Его «Физику» он всюду возит с собой. Брал ее с собой и в Краков. И до сих пор читает ежедневно.

Марок терпеливо его слушает. Он рад бы заговорить об Анделе, но старый монах увлеченно знакомит его со своим представлением о мире. Бог в этом мире делает шаг назад, человек — шаг вперед.

Отец Штепан открывает тайник в нише, в углу библиотеки, и показывает Мареку свой клад: Святое писание, «Физику» Аристотеля и монастырский псалтырь. Он прячет здесь и роудницкую мадонну с Иисусом-младенцем, которую подарил монастырю епископ Ян из Дражиц. Нежная мадонна с Иисусом-младенцем. Золотой фон и надпись готическим шрифтом: Nigra sum, sed formosa filia Jerusalem. Я черная, но прекрасная дочь Иерусалима. Марек ищет в ее лице черты Анделы, находит их и испытывает от этого радость.

К обеду отец Штепан варит кашу и приносит ключевую воду. Она превосходна — чистая и холодная как лед.

Во время еды их ничто не отвлекает. Кругом царит мудрость и покой.

— Но беды и горести неизбежны в жизни, — говорит отец Штепан.

— Я уже это знаю, — подтверждает Марек.

— Сколько раз мне казалось, что меня согнуло до земли и я уже не поднимусь, — продолжает старый монах. Он помнит прошедшие бурные десятилетия. Возвращался к ним, оценивал их, а порой и проклинал. Но теперь простил и предал забвению. Признает, что Ян Гус должен был появиться. Темные деяния церковных сановников взывали к небесам. Гуситство означало внутреннее возрождение чешского народа, хотя, с другой стороны, нанесло вред развитию образования.

— Я знал много священников. Большинство так или иначе страдали, — замечает Марек.

— Священник — это светоч.

— Отец Штепан, будьте нашим светочем. Помогите нам.

— На ваши головы снизойдет благословение, но падет на них и клевета.

— Скажите Анделе, чтобы пришла сюда.

— Вы должны быть осторожны, ваша глина еще мягка.

Марек облегченно вздыхает. По лицу отца Штепана видно, что в душе его уже созрело решение.

— Не бойтесь ничего.

— Чего мне бояться? — улыбается старый монах. — Вам обоим покровительствует кто-то более могущественный, чем я.

К вечеру в самом деле приходит Андела. На ней шуба из рысьего меха, сапожки на шерстяной подкладке и теплая шапка, которую она тут же сбрасывает. Первое впечатление Марека: она стала еще красивее. Волосы блестящие, глаза больше, чем прежде, лицо бледнее. Она кажется ему проще, чем он представлял ее в своих мечтах. От нее веет спокойствием. До сих пор он думал, что ей страшно, но сейчас видит, что это не так. Возможно, Андела немного испугана, но от этого, ему кажется, она еще более ласкова. Она легко касается его тела, всматривается, чтобы вобрать его образ, напрягает слух, чтобы его слышать. Наверное, хочет убедиться, что Марек действительно здесь.

Они снова и снова произносят имена друг друга, словно заклинания. И пожалуй, это и в самом деле заклинания.

Отец Штепан на время оставляет их одних. Этот священник не очень строг в вопросах веры и давно знает, что жизнь изменчива как ветер. Он не хочет, чтобы их коснулась грязь греха, но в то же время не видит необходимости требовать, чтобы молодые возлюбленные стали святыми. И статуи небожителей покидают свои пьедесталы, а бородатые святые отделяются от картин и улыбаются в уголке, распятый Христос перестает обливаться потом. Только тонкие колонны, разумеется, стоят неколебимо. Они поддерживают своды храма, ближайший мир, а может быть, и сами небеса.

Счастливо место, где встречаются Марек с Анделой. Здесь господствуют усилия людей совершить чудо. Для этого у них лишь одно средство — искусство.

После долгой разлуки Андела сначала показалась Мареку несколько отчужденной. А сейчас уже нет. Никогда еще он не чувствовал себя таким близким ей, никогда он не мог так долго любоваться ею, никогда не читал в ее глазах мысли, что они неразрывное целое, так явственно и понятно, как сегодня. Возможно ли это? Андела ведь уже знает, что такое отцовский гнев, знает все препятствия, и, несмотря на это, она здесь. Лицо ее открыто. Что в нем отражается? Не только красота, но и безоглядная любовь, будущая жизнь и предстоящее рождение. Андела то бледнеет, то краснеет. Она чувствует неукротимое желание жить. Но не одна. Только с Мареком.

— Я очень опоздал? — спрашивает Марек, он всем существом ощущает вдруг тяжесть минувших дней.

— Мне необходимо было тебя видеть. Моя решимость теперь укрепится.

— Ты не оставишь меня?

— Никто не в силах отнять у меня сердце, — отвечает Андела. Она не могла бы быть правдивее, если бы спрашивал ее сам бог.

— Когда ты со мной уедешь? — Марек знает, что долго они уже не могут ждать. Время начинает восставать против них.

— Еще летом, — говорит Андела. — Может, в июле. Шестнадцатого июля. Я подготовлю к этому мать и себя тоже.

— Шестнадцатого июля? Это будет самый прекрасный наш день. — Марек знает, что в этот день Анделе исполнится восемнадцать лет. — А что твой отец?

— Его не будет дома! Он летом заседает в земском сейме. А сейчас лучше уезжай. Тебя здесь никто не должен видеть. Я боюсь за тебя.

Они целуются, как изголодавшиеся, и зарываются лицом друг в друга. Свет вокруг них чудесно меняется: воздух приспосабливается к их дыханию, потолки легкие, как дым, вода уже бездонна, деревьям не нужны корни, потому что они опираются только на листья, утро длится целый день, весна длится вплоть до зимы, люди помнят лишь свое детство, мечты превращаются в явь.

В библиотеку входит отец Штепан. Пора прощаться. Андела кладет руку себе на грудь, а потом подносит ко лбу. Марек чувствует боль, она вот-вот схватит его. Нужны нечеловеческие усилия, чтобы уберечься от нее.

— Дети, — качает головой отец Штепан. Он не представлял себе силу их любви. Но теперь ему кажется, что такую любовь никто не смеет разбить или омрачить.

— Уже ухожу, — отвечает Андела и идет к двери пятясь, не отрываясь взглядом от Марека. Она знает о тайном выходе в боковой стене костела и направляется к нему.

— Храни тебя бог от людского гнева, — говорит отец Штепан Мареку на прощание.

— Благодарю вас, отец Штепан. — Марек низко кланяется монаху. — Я еще раз приеду в июле. Это будет последний раз.

— Храни тебя бог от огня, от меча и от злобы твоих врагов, — напутствует его старый монах.

Марек выходит во