Расколотая корона - Виктория Холт

Он с облегчением вздохнул, когда королева Адель попросила разрешения поговорить с ним наедине.

Она сказала, что очень встревожена и верит, что он сможет ей помочь, если захочет.

— От всего сердца, — сказал он.

Он прошел в ее личные покои, и там она поведала ему, что очень несчастна.

— Мой муж умирает, — сказала она, — а сын отвернулся от меня. Моим братьям запретили являться ко двору, а им — и мне — угрожают конфискацией земель.

— Король этого не позволит, — ответил Генрих.

— Как я могу пойти к королю в его нынешнем состоянии и рассказать ему, что замышляет его сын и что он слушает дурные советы?

Генрих с досадой прикусил губу. Не один Филипп так поступал.

— Если бы я мог чем-то вам помочь… — начал он.

— Можешь, и именно поэтому я попросила тебя прийти.

— Что вы от меня хотите?

— Тайно отправляйся в Англию. Найди своего отца. Расскажи ему о положении, в котором я оказалась. Он мне поможет, я знаю.

Генрих задумался. Он был бы рад покинуть французский двор, ибо ему становилось все более и более стыдно за себя.

Поездка в Англию к отцу стала бы способом избежать щекотливого и неловкого положения.

***

Король был в добром расположении духа, когда отправился в Вестминстер. Там его с нетерпением ждала милая Алиса.

— Новости смешанные, и хорошие, и плохие, милая моя, — сказал он. — Твой отец тяжело болен.

Алиса попыталась изобразить огорчение, но она так давно не видела отца, что не могла вспомнить, как он выглядит.

— Так болен, — продолжал Генрих, — что, похоже, долго не протянет. Это плохая новость. А хорошая в том, что, пока он в таком состоянии, о браке между тобой и Ричардом не может быть и речи.

— Словно сам Бог о нас заботится, — сказала Алиса, забыв, что, заботясь о них, Он был довольно несправедлив к благочестивому Людовику.

— Я знаю, что святой Томас Бекет — мой друг. Теперь, милая, мы можем отбросить наши страхи.

Ему хотелось бы укрыть ее в беседке Розамунды, но это было невозможно, ибо она была принцессой, а в последнее время о ее браке было столько разговоров.

Он пробыл с ней некоторое время, и когда уехал, чтобы совершить поездку по Оксфордширу, прибыл гонец с вестью, что его сын в стране и едет к нему.

Отец и сын встретились в Рединге, и там Генрих Молодой рассказал королю, почему он приехал в такой спешке.

— Королева Франции просит вашего совета, отец. Король при смерти, а юный Филипп в руках графа Фландрского, который стремится править Францией через него.

— Глупость юности! — сказал Генрих таким тоном, что сын его покраснел. — Без сомнения, граф льстит юному Филиппу, как он это хорошо умеет.

Вспомнив, что именно граф был виновником его решения отослать Уильяма Маршала, которое теперь он считал глупостью, он сказал:

— Граф, по сути, правит Францией в данный момент, ибо Филипп слушается его во всем, а теперь, когда Филипп стащил печать, он и вовсе полновластный хозяин.

— Этому нельзя позволить продолжаться, — сказал король. — Насколько я знаю, они могут планировать вторжение в Нормандию. Это как раз то, что могло бы прийти им в голову. Графу Фландрскому, без сомнения, хотелось бы заполучить Нормандию. Клянусь очами Господними, выскочка никогда ее не получит!

— Королева Франции просит вашей помощи.

— Она ее получит.

— Она будет вам очень благодарна, если вы придете ей на помощь.

— Еще бы, ведь Фландрия сделает из юного Филиппа лишь марионетку для своих целей. Печально, когда сын попирает власть отца.

Генрих Молодой почувствовал себя неловко, потому что во Франции сложилась ситуация, схожая с той, что была в Англии, когда сыновья Генриха Плантагенета пытались захватить власть, которую отец не отдавал им при жизни. Так и Филипп захватывал власть, пока его отец лежал на смертном одре.

Король был полон решимости преподать урок.

— Когда мои сыновья обратились против меня, — сказал он, — они пошли за помощью к королю Франции, и он им ее оказал. И все же, когда сын короля Франции пытается лишить его власти, его жена-королева просит моей помощи. Я готов ее оказать.

— Это благородно с вашей стороны, милорд, — сказал Генрих Молодой.

Его отец расхохотался.

— Благородно! Короли не могут позволить себе быть благородными. Короли должны думать о том, что хорошо для их королевств. Если благородство этому на пользу — тем лучше. Если нет, то король, который во вред своей стране поступил благородно, — глупец. Нет, я приду на помощь Людовику и Адели, потому что я намерен урезать власть графа Фландрского и его прихвостня, короля Франции. Я собираюсь убедиться, что Нормандия в безопасности. Так что я приду на помощь моему бывшему другу Людовику и забуду о той дурной услуге, что он оказал мне, когда я был в похожем положении. Твоя главная забота, сын мой, — удержать корону. Держи ее крепко. Тогда ты будешь хорошим королем, а о благородстве, что бы ни случилось, не думай.

— Тогда выступаем немедля?

— Немедля. Увы, тебя не будет сопровождать твой добрый друг Уильям Маршал. Ты отослал его в Англию, когда меньше всего мог позволить себе его лишиться.

Генрих Молодой промолчал. Как обычно, отцу удалось его унизить.

***

Когда Филипп, граф Фландрский, узнал, что король Англии высадился на берег, он испугался. Такого поворота он никак не желал. Он прекрасно знал, что они с юным Филиппом не смогут противостоять этому грозному воителю. Знал он и другое: министры Людовика начинали проявлять беспокойство, и в случае войны они не станут его поддерживать.

Граф проклинал Генриха Молодого за то, что тот отправился к отцу; это была своего рода месть, полагал он, за то, что он посоветовал ему избавиться от Уильяма Маршала. Снова неудача. Ему не удалось подчинить себе Генриха Молодого, и, если он не будет осторожен, он потерпит неудачу и с Филиппом. Как только Генрих Плантагенет прибудет со своими армиями на защиту королевы Адели и ее братьев, он не найдет никого, кто готов был бы сражаться с ним плечом к плечу. Одно было ясно: граф не должен был терять своего влияния на Филиппа.

Мальчишка безрассудно бахвалился, услышав, что король Англии отплыл.

— Пусть является, — вскричал он. — Мои армии