Идущие - Абай Тынибеков

– Правитель усуней куньбек Янгуй, я, визирь огузов Карим, приветствую тебя от лица нашего повелителя Хан-суна-шаха и благодарю тебя за возможность предстать перед тобой, – произнёс визирь Карим и вновь вместе со своими спутниками поклонился куньбеку Янгую.

– Я тоже приветствую вас, досточтимые посланники Хан-суна-шаха, – приложив ладонь к груди, слегка склонил голову куньбек Янгуй.

– Правитель, прежде чем мы перейдём к переговорам, позволь передать тебе дары от нашего повелителя, – испросил разрешения визирь Карим.

Куньбек Янгуй прикрыл веки и одобрительно кивнул. Визирь Карим повернул голову и посмотрел на воинов. Они тут же поднесли тяжёлый сундук, поставили его перед куньбеком Янгуем, открыли крышку, поклонились, отступили и покинули юрту. В дверях появился сотник стражников и замер в ожидании велений. Куньбек Янгуй слегка подался вперёд и посмотрел на содержимое сундука: он был доверху наполнен всевозможными кубками, чашами и сосудами из золота и серебра. Куньбек Янгуй выпрямился и слегка склонил голову. К сундуку из-за спины куньбека шагнули два воина, закрыли его и унесли.

– Прошу, присаживайтесь, – куньбек Янгуй вежливо жестом пригласил послов сесть на мягкие сиденья, расположенные вокруг большого низкого круглого стола.

Наби-бек сел по правую руку от правителя. Послы заняли места, приготовленные для них. Наби-бек взглянул на куньбека Янгуя, прикрывшего в ответ глаза. Наби-бек повернул голову и кивнул сотнику, ожидавшему у двери. Сотник поклонился и вышел. Вскоре в юрту вошли воины с посудой для омовения рук. Затем внесли еду на больших подносах, на дорогих блюдах, в дорогой посуде и стали расставлять её на столе. Были поданы: и целая баранья туша, приготовленная на вертеле, и копчёная рыба, и всевозможная дичь, запечённая на углях, и мясо ягнёнка, и разные сорта масла, сыра и творога, и пшеничные и ржаные лепёшки, и свежее молоко с простоквашей.

– Прошу вас, угощайтесь, – пригласил к трапезе куньбек Янгуй.

* * *

– Правитель, послы огузов отбыли в свои земли. Как ты и велел, их одарили дорогими шубами из собольего меха и отборными скакунами, а Хан-суна-шаху были переданы дары, отобранные лично тобой. Мы пришли к соглашению о добрососедских отношениях с ними и утвердили перечень товаров для взаимовыгодной торговли, – доложил куньбеку Янгую Наби-бек.

Они стояли на заснеженном берегу и смотрели на водную гладь.

– Наби-бек, смотри, вода так и не замёрзла, – задумчиво произнёс куньбек Янгуй. – Стоят такие холода, а льда нет. Это действительно тёплое море. Здесь удивительная, богатая природа. Есть и красного цвета долина, и незамерзающее море с обилием рыбы, в которое впадает больше сотни рек, и величавые горы, и густые безграничные ельники, полные зверья и птицы. Здесь есть всё, чтобы благодатно жить. И только покоя не хватает для этого. – Куньбек Янгуй замолчал, заложил руки за спину, затем повернулся к Наби-беку. – Ты думаешь, Хан-суна-шах только для этого прислал своих послов? Нет, Наби-бек, не для этого, хотя это всё тоже имеет значение. Он пытается узнать, кто мы такие, на что мы способны, какими силами и возможностями обладаем и стоит ли иметь с нами серьёзные и долгосрочные отношения. Вот почему он так поступил. Кроме этого, я полагаю, он пока выбирает между нами и канглами в предстоящей войне. Он пребывает в сомнении относительно создания военного союза с канглами против нас.

Куньбек Янгуй вновь повернулся к воде и замолчал, оглядывая просторы.

– Правитель, мне удалось поговорить наедине с визирем Каримом, – произнёс Наби-бек.

Куньбек Янгуй удивлённо посмотрел ему в глаза.

– Правитель, он оказался весьма интересным собеседником и довольно откровенным человеком. Неожиданно для меня он признался в истинной цели их прибытия к нам. Почти слово в слово он сказал о том, о чём только что поведал ты, правитель. Этим он действительно изумил меня, поскольку я лишь размышлял о том, как бы вызвать его на откровение, – рассказал Наби-бек. – Мне не удалось узнать о причинах, побудивших его на это, но мы договорились с ним тайно обмениваться посланниками. Прости, правитель, за моё своеволие, но в той ситуации я вынужден был так поступить. Я понимаю, что это довольно странно с его стороны, но для выяснения истины, мне кажется, следует поддержать отношения с ним.

– Это интересно, Наби-бек. Может быть, это часть задуманного Хан-суна-шахом плана? Возможно, он поручил визирю найти в моём близком окружении человека, с кем можно наладить такую тайную связь и иметь в его лице бесценного осведомителя о моих намерениях и делах. Иначе зачем ему с такой готовностью принимать твоё предложение о разговоре наедине и так откровенно беседовать? Полагаю, я прав. Но это выгодно и для нас. Мы воспользуемся этой возможностью и используем её в наших целях, Наби-бек. Тебе нужно подобрать очень надёжных людей для связи с визирем Каримом. Они должны обладать особыми качествами, дабы не только уметь слушать, но и уметь слышать, не только уметь говорить, но и уметь сказать, не только уметь видеть, но также уметь подмечать всё, что может быть полезным для нас.

– Я всё понял, правитель, и всё исполню, – Наби-бек приложил ладонь к груди и поклонился.

* * *

– Властитель, прошло много дней, но мои люди ничего подозрительного за тем человеком не заметили. Никого, кто бы вызвал наше подозрение, возле него установлено не было. Его поведение обыденное и не вызывает каких-либо сомнений и вопросов, – доложил сотник Терим.

– Хорошо, сотник Терим, можешь снять слежку с этого человека и заниматься своими делами. Иди, – распорядился Наби-бек, выслушав. Сотник Терим удалился.

«Значит, Дильбар всё-таки из благородных побуждений скрыла всю правду о её похищении разбойниками и других причин нет. Принесло ли мне это облегчение? Нет, не до конца. Вопросов теперь ещё больше. И главный из них – о главаре этих разбойников. Странный человек этот предводитель. Даже если без его ведома его люди захватили столь знатных особ, то он, имея возможность нажиться на них, потребовав большой выкуп, тем не менее, не стал этого делать, более того, заботился о них и в итоге отпустил. Разве так ведут себя люди, чьим единственным промыслом является грабёж? Всё его поведение весьма странное. Если поступок Дильбар хоть как-то объясним, то его поступки совершенно непонятны и нехарактерны для таких людей, как он. Так почему же он отпустил их? Почему даже не попытался обогатиться, имея такую возможность? Неужели испугался за свою жизнь, поняв, что за такое похищение будет только одно наказание – смерть? Нет, не думаю, что им овладел страх, так как в этом случае он мог просто убить их и тем самым избавиться от большой проблемы. Есть