Венская рапсодия - Юлия Дростен

мод вместе с госпожой Шуберт. Без ее осмотрительности и опыта мне бы не удалось обеспечить всех работниц. Мадам по возможности пишет нам письма, в которых дает советы. Навещать ее мы, к сожалению, не можем.

Она толкнула дверь и щелкнула выключателем. Зажглась люстра.

— Ничего себе, — пробормотал Макс. — Это уже не модный салон.

Из-за забитого досками и фанерными щитами окна элегантное в прошлом помещение напоминало склад. Восточный ковер, свернутый и упакованный, стоял прислоненным к стене. Витрины, кресла, диваны и столики, также укрытые, громоздились у другой стены. На полу стопками высились воротнички, погоны и картузы для инфантерии. Огромный стеллаж, в котором раньше хранились рулоны дорогих тканей, теперь ломился от бандажей и грубых нижних рубах.

— Мы снабжаем большие фабрики и шьем детали, — объяснила Фанни. — Например, сегодня после обеда отгрузили партию полевых рюкзаков. Швеи строчат, а продавщицы упаковывают и грузят товар. Небольшие заказы, которые можно сшить на руках, я отдаю беженцам Изабеллы.

— Рукавицы, — кивнул Макс. — Я их видел. Вы, женщины, такие трудолюбивые и поддерживаете город на плаву, пока мы, мужчины, убиваем друг друга.

— Многие уже потеряли мужей или возлюбленных, — сказала Фанни с грустью. — Посыльный Густав тоже погиб. На той неделе к нам приходила его мать. Он был ее единственным сыном.

Макс обнял девушку. Та прижалась лбом к его плечу, и он погладил ее по голове, с трудом представляя, как покинет ее, снова отправится на фронт и продолжит участвовать в войне, на победу в которой с падения Пере-мышля он не надеялся.

Фанни подняла голову и посмотрела на него:

— Хочешь увидеть кое-что красивое? И никак не связанное с войной.

Кальман кивнул. Они поднялись на лифте на второй этаж, и Фанни провела Макса в салон, где почти два года назад встретила Изабеллу и Хелену.

— Моя секретная мастерская, — заявила она с улыбкой и включила свет. — Не могу строчить только форму: слишком угнетает. Тут я делаю наброски платьев, которые сошью после войны. Так мне удается хоть чему-то радоваться и не терять надежду.

Макс увидел круглый стол, на котором стояла старая швейная машинка Фании. На одном из стульев лежали образцы ткани, на другом — раскрытый блокнот с эскизами бальных туалетов и вечерних платьев.

Девушка подвела его к манекену в центре комнаты, на котором красовалось платье из тяжелого шелка цвета слоновой кости. Оно было обшито блестящей каймой и серебристыми пайетками и выглядело очень дорого.

— Это я сшила к экзамену на звание мастера. Материалы мне дала мадам из довоенных запасов, — сказала Фанни и осторожно провела рукой по ткани. — Если хочешь, я его надену. Только для тебя.

— Это была бы большая честь, сказал Макс и слегка поклонился.

Девушка осторожно сняла платье с портновской куклы.

— Ты первый, кто меня в нем увидит, — сказала она, перед тем как скрыться за ширмой.

Макс слушал шорохи за ширмой и представлял себе, как Фанни снимает юбку и блузку. Ему вспомнились страстные поцелуи в поместье Батори и здесь, в Вене, а также тайное свидание в каретном сарае барона. Возбуждение неуклонно росло, и чтобы успокоиться, Макс начал ходить по мастерской. Случайно он бросил взгляд в большое зеркало, стоявшее напротив ширмы. Через щель у стены в нем отражалось то, что было скрыто от глаз.

Фанни, нагнувшись, отстегивала чулки от пояса. Несколько светло-рыжих прядей выбились из пучка и лежали на груди и обнаженных плечах. Она поставила одну ногу на низенькую скамеечку и скатала шелковый чулок. Когда Макс увидел нежную кожу ее ног, его обдало волной жара. Закончив с чулками, девушка начала снимать пояс. Тут Кальман заставил себя отвернуться и отойти в дальний угол.

Чуть позже Фанни босиком в бальном платье вышла из-за ширмы. Она встала на цыпочки и покрутилась:

— Тебе нравится?

Доходивший до щиколоток подол развевался. Лиф плотно прилегал к телу, а серебристые пайетки мерцали в электрическом свете. Когда она повернулась к Максу спиной, он увидел вырез, спускающийся гораздо ниже талии. Надеть под такое платье пояс для чулок или нижнюю рубашку было невозможно.

— Я создала нечто совершенно новое, — похвастала Фанни. — Современную модель, соответствующую женщине нашей эпохи. Это платье не для куколок, которые умеют только сидеть и красиво выглядеть, а для женщин, взявших жизнь в свои руки и не знающих ограничений. В нем можно двигаться совершенно свободно. При желании получится даже заниматься спортом.

— Ты выглядишь сногсшибательно, — задохнулся от восторга Макс. Он подошел к ней, взял за плечи, прижал спиной к своей груди, обнял руками за талию и начал целовать в шею и плечи. — Какая у тебя нежная кожа, — пробормотал он. — Невероятно мягкая и нежная. И ты так сладко пахнешь.

Фанни запрокинула голову, и мужчина провел рукой по ее груди, прикрытой тонкой тканью платья.

— Ты хочешь большего? — страстно прошептал он ей на ухо.

— Не знаю, — пробормотала она с закрытыми глазами. — С одной стороны, хочу, но с другой…

— Не бойся, — сказал он. — Я позабочусь о том, чтобы ты не забеременела.

Она открыла глаза и улыбнулась:

— Так вот что у тебя в голове… Ты с самого начала собирался меня соблазнить?

— Я всегда тебя хотел… Ты ведь тоже желаешь этого?

Фанни повернулась к Максу и обвила руками его шею.

— Не спрашивай, — прошептала она. — Просто сделай это.

Он страстно поцеловал ее и скользнул ладонями по ее спине. От этих прикосновений тонкие волоски у него на коже встали дыбом, и Максом овладело вожделение, которому он не мог, да и не хотел противостоять. Обеими руками он подхватил Фанни чуть ниже ягодиц, приподнял ее и посадил на край столика. Потом откинул подол платья, снял с партнерши белье и ненадолго остановился, чтобы избавиться от мундира и брюк и надеть презерватив. После этого он вошел в нее. Фанни обвила ногами его бедра, и пара предалась любви — жадно, бурно и безудержно.

Позже они оказались в кресле в углу комнаты. Макс посадил Фанни себе на колени. Она прижалась к нему и запустила пальцы правой руки в его густые темные волосы, а он гладил ее по бедру.

— Сколько ты еще пробудешь в Вене? — спросила она тихо.

— Сегодня последний день, — ответил он. — Завтра утром я отправляюсь в ставку главного командования и там узнаю, куда меня назначат.

— Так скоро, — вздохнула Фанни. — Ненавижу эту войну!

Кальман поцеловал ее в мочку уха.

— Я снова приеду в отпуск. Мы увидимся?

— Конечно, увидимся.

— Ты знаешь, о чем я.

Она перестала гладить его по голове и выпрямилась.

— Наше сегодняшнее свидание получилось