Молодость может многое - Александр Сергеевич Омельянюк

А в пятницу 24 мая и опять первый зачёт в семестре Платон успешно сдал по французскому языку, на этот раз преподавательнице Мышлиной. Ему теперь было всё равно кому его сдавать, так как его знания уже были на уровне, а уверенности было хоть отбавляй. Так же успех сопутствовал и другому «французу» из их группы Сергею Мотылькову.

В одиночестве возвращаясь из института на трамвае, Платон вдруг почувствовал, что его стало укачивать, что изредка бывало с ним и ранее, но в основном в автобусах.

— Надо же?! Я ведь на зачёте не переволновался? Может тогда от голода? Или весенний авитаминоз? Или я на радостях расслабился? Мне не надо сейчас смотреть в окно! — понял Платон, взяв себя в руки, углубив дыхание и наклонившись головой к полу, на время закрыв глаза.

И через несколько мгновений ощущения укачивания утихли.

— Кстати!? А я ведь против авитаминоза всю зиму ем «витамин» из чёрной смородины!? — вспомнил он о так названном мамой варенье из, перекрученной через мясорубку, чёрной смородины с сахарным песком.

— Значит, это у меня от расслабления и на голодный желудок! — окончательно понял он.

С 25 мая во Франции между правительством, предпринимателями и профсоюзами начались переговоры о прекращении всеобщей забастовки. И к 27 мая внутрифранцузские переговоры завершились подписанием Протокола, предусматривающего повышение зарплат, сокращение рабочей недели и свободу профсоюзной деятельности на предприятиях.

— «Ну, трудящиеся французы, молодцы! Добились своего!» — искренне порадовались за них Платон с отцом.

А в четверг 30 мая Платон сдал зачёт и по физике преподавательнице Хаустовой. На этом зачёте уже были заметны животики у Валентины Деревягиной и Марины Евстафьевой, которые начинали учёбу под девичьими фамилиями, но уже в сентябре поменявшие их.

В этот же день неожиданностью для Кочетов явилась массовая демонстрация сторонников президента де Голля в Париже, прошедшая под лозунгами голлизма и антикоммунизма, что перечеркнуло их понимание майских событий во Франции.

А в ответном отборочном матче со сборной ЧССР в субботу 1 июня в Остраве сборная СССР проиграла 0:3 и не попала на Олимпиаду. В обеих играх сыграли московские динамовцы Аничкин, Численко и Еврюжихин.

В понедельник 3 июня Платон на «хорошо» сдал преподавательнице Пащенко экзамен по черчению.

Но на вторник и среду 4 и 5 июня он решил взять административные отпуска, чтобы лучше подготовиться к последнему зачёту по всё ещё трудной для него химии.

Однако его мастер Яша Родин не имел права соглашаться на отпуск своего рабочего на два дня. Поэтому вопрос вынесли на решение руководства цеха. Но начальник цеха Владимир Григорьевич Зотов объявил Кочету, что он лично подписал бы ему такой отпуск и сейчас же завизирует на нём своё согласие. Но в данный момент действует распоряжение главного инженера приборного производства Виктора Алексеевича Орлова, которому подчиняется цех № 20, что в связи со срочными заказами и перегрузкой цеха, все отпуска его рабочим он подписывает сам лично.

А руководству цеха было категорически запрещено подписывать любые отпуска без его ведома.

Отдавая Кочету бумагу, Зотов предупредил его, что тому самому придётся отлавливать Орлова у входа, так как никто из их цеха не отважится за него попадаться на глаза грозному начальнику, да и прохода туда не имеет.

— «А интересно! Удастся ли Кочету отловить Орлова? В природе такого ещё что-то не случалось!? Ха-ха-ха!» — саркастически рассмеялся вслед Платону, давно уважавший, но и побаивавшийся его Алексей Иванович Поджар ков, при этом следя за реакцией Тани Линёвой.

— «Да Платон, если ему очень надо, кого хочешь уломает! Вот увидишь! И Орлов для него не птица!» — специально для сведения всё той же Тани Линевой возразил ему бывший мастер Афиногенов, теперь работавший в Планово-диспетчерском бюро цеха.

И Платону с визами мастера Я. А. Родина и начальника цеха В.Г. Зотова пришлось долго выстаивать в их вестибюле около охранницы, в ожидании, когда же мимо него на обед пройдёт В. А. Орлов.

— Если я сегодня его так и не дождусь, то завтра и после завтра всё равно на работу не выйду! — для себя решил он сделать это в крайнем случае.

Но больше всего его напрягало то, что он сам не знал Орлова в лицо. Поэтому он то и дело спрашивал охранницу, не он ли сейчас проходит мимо.

И та даже поинтересовалась, зачем он ему так срочно нужен.

— «Да мне экзамен в институте надо сдавать! Начальство мне отпуск завизировало, но без подписи Орлова не пускают!».

— «Так ты кого-нибудь попроси отнести бумагу на подпись!».

— «А я тут никого не знаю, кого просить?!».

— «Ну, ладно! Я скоро меняюсь и отнесу твою бумагу!» — сжалилась над Кочетом охранница, видимо сама чья-то мать.

Но оказалось, что не надо. Проверив очередной, на этот раз личный и не сдаваемый в проходную начальственный пропуск, охранница махнула рукой Платону, что мол, это тот самый Орлов.

— «Виктор Алексеевич, здравствуйте! Извините! Мне нужна ваша подпись на отпуск для сдачи экзамена в институте! Все уже завизировали!» — решительно преградил он путь Орлову.

Тот удивился и остановился, взяв бумагу и, повернувшись и шагнув назад к парапету, быстро черканув подпись, возвратив документ Кочету.

— «Успешной сдачи!» — даже пожелал он.

— «Спасибо!» — успел ответить на оба действия неожиданно приятно удивлённый Кочет.

Он тут же хотел было вернулся в кабинет руководства и передать подписанный отпуск табельщице Наташе, но та сама вышла на ловца из дверей прецизионного участка.

— «Ну, что? Никак подписал?!» — с удивлением спросила она.

— «Да, и без проблем! И чего это все так любое начальство боятся?! Нормальный мужик! Он даже мне успеха пожелал!» — ответил Платон.

— «Алексей Иванович, а Владимир Павлович оказался прав! Вот, подписано! Он даже Платону успеха пожелал! Так что вы проиграли!» — во всеуслышание объявила, возвратившаяся в техбюро, Наташа.

— «Лёш! Оказывается, наш Кочет любого орла может сделать, даже начальствующего, а?!» — высказался о своём бывшем подопечном Афиногенов.

— «Владимир Павлович! А как он тогда и сколько на спор за месяц заработал?!» — вдруг встряла в спор мужчин нормировщица Галина Егорова, поддержав бывшего мастера токарей.

— «Вот кому-то он в мужья достанется?! Будет счастливой и как за каменой стеной!?» — вмешалась в услышанный разговор, неожиданно вошедшая к ним, ветеран войны Ольга Степановна Пашутина, мельком взглянувшая на Татьяну.

— «А учитывая его ум, знания и упорный характер, точнее будет сказать, как за бронёй танка?!» — уточнила Галина Егорова, давно питавшая к Кочету уважение и нежные чувства.

И 5 июня