Миры Эры. Книга Третья. Трудный Хлеб - Алексей Олегович Белов-Скарятин

"Но разве вы не говорили по-английски до этого?"

"Нет, пока я сюда не приехала".

Очевидно, это является доказательством лингвистических способностей русского ума.

Русские очень легко адаптируются. Им, прибывшим в Америку в основном с очень скудными средствами, осторожно советуют устроиться на первую же попавшуюся работу. Для мужчин это обычно —мытьё автомобилей, для женщин – продажа шуб в любом из наших многочисленных универмагов. Период привыкания длится от одного до двух лет; они знакомятся с местной экономической системой, забавляются с ней как с новой игрушкой и постепенно обнаруживают, как по служебной лестнице происходит их медленный, но верный подъём.

Межнациональные браки с американцами стали довольно распространённым явлением, чего ещё не было в то время, когда общественность поразил наш странный союз. Все наши друзья столь настойчиво советовали нам не жениться, что это виделось единственным способом доказать свою независимость. Русские, что вступают в брак с американцами, без сомнения, чувствуют себя здесь счастливее, чем те, кто связывает собственную жизнь с представителем своей национальности – они быстрее приспосабливаются к нашим обычаям, у них меньше поводов обсуждать наши недостатки и особенности, а также то, "когда, если и как" они вернутся в свою страну.

В музыкальном мире они занимают уникальное положение. Наши зрители были в восторге от квартета Кедрова и ансамбля донских казаков. Мы посетили пасхальную службу в маленькой русской церкви, расположенной в бедном районе Чикаго. И там квартет Кедрова исполнял пасхальные песнопения. Их благочестие было столь же смиренным, как у самого заурядного крестьянина. Похоже, их радовало и забавляло то, что церквушка была переполнена и священник решил пустить по второму кругу блюдо для сбора пожертвований, дабы удостовериться, что каждый смог внести столько, сколько хотел. Он был так взволнован, так занят, добавив эту дополнительную церемонию, что, думаю, я бы вносил и вносил свой вклад до тех пор, пока мой кошелёк бы не опустел, просто чтобы видеть его радость от, похоже, самого большого наплыва прихожан в его храме. Я имел удовольствие встретиться и поговорить с ним по окончании службы. И никогда не забуду его – длинная борода, лучистые глаза, божественный голос. То был поистине святой человек.

Приведу краткое описание того, как моя будущая жена прибыла в Соединённые Штаты. Громадный лайнер медленно причаливает после карантина. На его многочисленных палубах полно людей – одни упиваются величием силуэта нью-йоркских башен, тогда как другие снуют взад-вперёд в сумасшедшей спешке, готовясь к высадке. Буксир осторожно причаливает к борту гиганта, и несколько парней проворно карабкаются вверх по верёвочной лестнице. Они знают, что делают, бешено проносясь мимо той или иной группы пассажиров. Они набрасываются, будто стая волков, на стоящую в одиночестве невысокую фигурку, окружая её со всех сторон. Появляются блокноты, в ход идут карандаши. У неё берут интервью – как и большинство иностранцев, она сбита с толку, смущена, её забрасывают вопросами, уговаривают поведать историю, над ней потешаются. Поначалу она не понимает, кто это такие, думает, что в Америке так принято, чтобы совершенно незнакомые молодые люди окружали вновь прибывших, расспрашивая тех обо всём. А на следующий день наступает Четвёртое июля. И по всей стране фейерверки – жуткий треск взрывающегося пороха, либо острый, либо глухой, заставляет постоянно напрягаться уши. В тот же день она пишет своей сестре: "Странная страна Америка! По прибытии в порт на меня напала орда с блокнотами и карандашами, толкалась, пререкалась, заставляла говорить – сделаешь всё, что угодно, лишь бы от неё избавиться. Чудной народ американцы! Они весь день стреляют из ружей и запускают петарды. Я полагаю, со временем человек привыкает к этим кошмарным звукам, поскольку никто не обращает на грохот ни малейшего внимания. Несомненно, такова одна из причин, объясняющих их столь интенсивную активность, но это же, должно быть, сильно изматывает нервы – по крайней мере, до тех пор, пока наконец не выработаешь привычку". Замечательное знакомство со страной. Никогда не слышал, чтобы так описывали нашу манеру праздновать славное Четвёртое. Подразумевая, конечно же, что она потом стала свидетельницей нормальной американской жизни – нашего ежедневного безумия.

Моя жена долгое время балансировала на краю обрыва, который сделал бы её гражданкой Соединённых Штатов, если бы она только решилась прыгнуть. Но "вдруг когда-нибудь она сможет вернуться в Россию, вдруг будет возврат собственности, вдруг советское правительство надумает совершить нечто такое, чего оно ещё никогда не делало" (и, в чём я вовсе не сомневаюсь, никогда не сделает).

"Ты волнуешься, когда видишь флаг, – сказал я как-то вечером после военно-морского бала, – ты пускаешь слезу, когда слышишь 'Усыпанное звёздами знамя'102, и говоришь, что никогда не захочешь жить в какой-либо другой стране. А кроме того, ты всегда указываешь мне, как голосовать. Почему бы тебе не оформить бумаги?"

"Я бы с гордостью пошла на это, – ответила она, – но что я должна делать? Как мне оформить то, что называется 'первыми документами'? Абсолютно все мои русские друзья получают их. А я жду свои каждый день, но их никак не присылают".

"Тебе не нужны 'первые документы'. Ты здесь уже больше пяти лет, и всё, что от тебя требуется, – это запросить гражданство".

Итак, после опыта, полученного в Канаде, и имея друзей, которые тайком перебрались отсюда в Англию, а потом не смогли вернуться, мы подали заявку на включение в списки претендентов.

Легко быть гражданином Америки, если ты родился здесь, поскольку всё, что тебе нужно делать, это просто дышать. Однако превратить эту страну в своё законное место жительства, когда ты иностранец, – это совсем другая история. Многие из нас, появившихся в Штатах на свет, пришли бы в ужас, узнав, что верное определение "добропорядочный гражданин" означает способность ответить на все те вопросы, которые я услышал во время Ирининого экзамена. Кроме того, я понял, что всё зависит от склада ума претендента в смысле того, что именно и как много тот обязан знать об устройстве нашего государства.

После года предварительной подготовки, в ходе которой тебе предстоит доказать дружбу с бо́льшим количеством друзей, чем у многих из нас когда-либо было, получить их подписи под тем, что ты должен стать желанным гражданином, и убедить Вашингтон в том, что ты не являешься помехой обществу и всегда вёл чистую и незапятнанную жизнь, ты созрел для главного сражения.

Нуждаясь в трёх свидетелях, чтобы подтвердить её личность, и не чувствуя возможности быть всеми ними в одном лице, я пригласил "посмотреть матч"103 мою крёстную мать вместе с одним из моих самых знаменитых