Ревность о Севере. Прожектерское предпринимательство и изобретение Северного морского пути в Российской империи - Михаил Геннадьевич Агапов

и Обдорском. Однако энтузиазм и удачливость капитана Дж. Виггинса ободрили М. К. Сидорова. Он вновь воспрянул духом и подхватил предложение английского мореплавателя о новой экспедиции на Обь и Енисей. Между прочим, в письме от 19 октября 1875 года Дж. Виггинс высказал М. К. Сидорову серьезные сомнения относительно перспектив железной дороги между Печорским портом и Обдорском: «Учитывая, что вход в устье Печоры изобилует мелями и потому опасен для судоходства, а из-за гибели там множества судов получить страховку в Англии [на плавание к Печоре] будет крайне сложно, вряд ли кому-то удастся привлечь туда [на Печору] коммерческие рейсы»1159. М. К. Сидоров явно прислушался к мнению Дж. Виггинса и вернулся к идее морского пути в Сибирь как приоритетному направлению своей деятельности.

26 ноября 1875 года на заседании комитета Санкт-Петербургского отделения ОДСРПиТ, неделю спустя после выступления там капитана Дж. Виггинса, М. К. Сидоров объявил о своем новом прожекте:

Желая такого предприимчивого мореплавателя, как Виггинс, для пользы отечественной торговли поставить ближе к делу и усилить его собственный труд в заливах Обском и Енисейском, я предложил ему заплатить все понесенные им на две экспедиции [в 1874 г. на пароходе «Диана» и в 1875 г. на парусном судне «Вим»] его расходы, которые он объявил в количестве 2400 фунт. ст. и кроме того, предложил ему в течение шести лет половину барышей от тех товаров, которые, при его посредстве будут вывезены из Сибири и ввезены в оную морским путем. Виггинс на это не только изъявил согласие, но и готовность три следующие навигации лично провести в исследованиях заливов Обского и Енисейского1160.

Если А. Э. Норденшельд ходил на Енисей под «попечительством» российского правительства, то Дж. Виггинс действовал как частное лицо и это обстоятельство вызывало протест со стороны националистически настроенных кругов. Печатный орган Санкт-Петербургского речного яхт-клуба популярная «Морская газета „Яхта“» с возмущением писала: «Зачем г. Сибиряков пожертвовал целый капитал на снаряжение г. Виггинса [для плавания на паровой яхте „Темза“ на Енисей в 1876 году]… Мы сделали глупость, пустив англичанина в наши воды, и надо теперь исправить эту глупость»1161. Гораздо более открытые к международному сотрудничеству в деле устройства морского пути в Сибирь М. К. Сидоров, А. М. Сибиряков и Н. В. Латкин вместе с тем также опасались проникновения иностранных мореплавателей в сибирские порты, но не по идеологическим, а по вполне прагматическим причинам. Как показал опыт Печорской компании, главными бенефициарами северной торговли были перевозчики. Помимо фрахта экспортеры должны были принимать на себя значительные страховые издержки и доплачивать капитанам за судовождение в условиях повышенного риска, что значительно снижало доходы от внешнеторговых операций. Организации собственного торгового флота по-прежнему препятствовало в первую очередь отсутствие собственных квалифицированных морских кадров. Поэтому, озвучив 26 ноября 1875 года в Санкт-Петербургском отделения ОДСРПиТ свои предложения капитану Дж. Виггинсу, М. К. Сидоров сразу же дополнил их условием включить в экспедицию «одного из русских морских офицеров, знающих английский язык». Вот только найти такого офицера ему не удалось: «По тщательном приискании никого из флотских или штурманских офицеров, знающих английский язык, плавать в заливах сибирских рек не оказалось. Многие отговаривались дальностью и беспокойством пути. только один капитан-лейтенант Ф. Тимирязев выразил полную готовность, если дозволит ему начальство и знакомство с английским языком не будет сочтено необходимостью»1162. В итоге М. К. Сидоров смог заручиться участием в предприятии лишь двух «русских подданных» – капитана Д. И. Шваненберга и штурмана В. Ф. Матизена. Об их вкладе в развитие арктического судоходства М. К. Сидоров подробно рассказал во время чествования А. Э. Норденшельда в Санкт-Петербурге в ОДСРПиТ 10 ноября 1875 года.

Д. И. Шваненберг. Источник: Путешествие А. Э. Норденшельда вокруг Европы и Азии на пароходе «Вега» в 1878–1880 г. / Пер. со швед. С. И. Барановский, засл. проф. Имп. Александр. ун-та при содействии Э. В. Кориандера, горн. инж. СПб., 1881. С. 303

Василий (Вильгельм) Федорович Матизен (Матисен, Маттисон) в качестве судоводителя предприятия П. И. Крузенштерна, а затем «лесного товарищества» П. И. Крузенштерна и В. Н. Латкина «занимался промерами громаднейшего Печорского залива»1163, организовывал лоцманскую службу и обеспечивал проводку кораблей через печорский бар с 1853 по 1867 год. Он был штурманом шхуны «Ермак» во время неудавшейся Енисейской экспедиции 1862 года под руководством П. П. Крузенштерна. С 1867 по 1871 год В. Ф. Матизен «пять раз совершил плавание из Печоры в Европу», и в 1867 году он «первый прошел из Печоры в Кронштадт на корабле „Ломоносов“, на котором доставлен был в наше Адмиралтейство лиственничный лес»1164. С начала 1870-х годов «вольный шкипер» В. Ф. Матизен работал в Ростоке – крупнейшем портовом центре Балтийского моря.

Давид Иванович Шваненберг (1831–1900) был настоящей находкой для М. К. Сидорова. В 1876 году М. К. Сидоров приобрел на Печоре «железный корабль „Феникс“ вместимостью 400 тонн». «Я купил этот корабль только тогда, – сообщил он в феврале 1877 года в Санкт-Петербургском Отделении ОДСРТМ, – когда нашел русского шкипера Шваненберга, который изъявил согласие принять его под свою команду»1165.

Шваненберг родился в г. Виндаве, кончил курс наук в архангельском шкиперском училище. Первоначальное плавание совершал по Белому морю, а затем в Англию, в Средиземное море и в Вест-Индию. Потом опять начал плавать по северному морю и, находясь 20 лет шкипером и постоянно в плавании, половину времени провел в северных морях. Он английский и немецкий языки знает, как русский, а также знаком с языками шведским, норвежским, латышским и другими… Он удостоен был царской награды за благополучное плавание с Его Императорским Величеством [Александром II] в 1858 г. из Сии до архангельского бара и обратно до Сии. О нем имеются самые лучшие рекомендации из Архангельска как от контор, ведущих европейскую торговлю, так и от местного начальства1166.

В. Ф. Матизен и Д. И. Шваненберг согласились принять участие в предприятии Дж. Виггинса – М. К. Сидорова. При этом Д. И. Шваненберг «выразил готовность безвозмездно плавать вместе с г. Виггинсом в заливах Обском и Енисейском, если будет обеспечена его жена ежемесячной выдачей по сто рублей на обучение его детей»1167.

Благодаря открытию Дж. Виггинсом и А. Э. Норденшельдом морского пути в Сибирь, а также готовности В. Ф. Матизена и Д. И. Шваненберга принять самое деятельное участие в его окончательном обустройстве М. К. Сидоров вернулся к своей давней мечте – наладить вывоз в Европу открытого им туруханского графита. К решению этой задачи М. К. Сидоров попытался подойти с двух сторон: с печорской и енисейской. Д. И. Шваненберг должен был отправиться в Восточную Сибирь, чтобы вывезти оттуда графит на построенном в Енисейске П. А. Бойлингом по заказу М. К. Сидорова специально для этого плавания клипер-боте «Северное сияние»1168. Одновременно М. К. Сидоров планировал отправить за туруханским графитом с Печоры на Енисей свой пароход «Феникс», для которого, после отбытия на восток Д. И. Шваненберга, нужно было найти нового шкипера, что по-прежнему являлось сложнейшей проблемой. В 1877 году, выступая в Санкт-Петербургском отделении ОДСРТМ, М. К. Сидоров сказал:

Нам нужны шкипера, которые могли бы доставлять из устьев сибирских рек товары в Европу; они должны знать кроме русского, английский и немецкий языки; они