Ревность о Севере. Прожектерское предпринимательство и изобретение Северного морского пути в Российской империи - Михаил Геннадьевич Агапов

осуществлению. В его руках оказалась крупнейшая «естественная монополия», которая в случае успеха могла обеспечить ему пожизненную ренту. Ораниенбаумский купец 1-й гильдии М. К. Сидоров в одночасье стал «хозяином Севера»1106. Помимо прочего, это означало, что теперь он мог диктовать условия своим норвежским партнерам. 22 марта 1869 года М. К. Сидоров сообщил через российского генерального консула в Христиании Г. А. Мехелина норвежскому бизнесмену Холмсену и Фойну, что поделится частью своих привилегий с тем из них, кто первым «в лето настоящего года придет в устье Оби хотя только до Обдорска или до Березово». В Обдорске для отгрузки за границу было приготовлено около 3000 пудов туруханского графита, а также хлеба и спирта «сколько пароход может увезти с собой». К ввозу в Сибирь были разрешены традиционные «колониальные» товары: соль, сахар и кофе. Для налаживания регулярных рейсов через Карское море требовались надежные сведения об условиях навигации. Поэтому с каждым судном, идущим к устьям сибирских рек, М. К. Сидоров намеревался отправлять за свой счет «лицо для ученых наблюдений»1107.

В 1869 году у Новой Земли побывало не менее 18 норвежских промысловых судов, уже на следующий год их количество увеличилось до 901108. Владельцы многих из них запаслись на всякий случай «верящими письмами» от Сидорова1109, но никто не отправился за сибирскими товарами в устья Оби или Енисея. Научных наблюдений также не проводилось. По данным А. Петермана, регулярно публиковавшего сообщения о новых географических открытиях, в начале 1870-х годов норвежские промышленники неоднократно достигали Оби, но не заходили в нее, так как их целью был только бой морских зверей1110. Главный партнер М. К. Сидорова в Норвегии, на которого золотопромышленник возлагал самые большие надежды, Фойн, отправился в марте 1869 года на своем пароходе Der Eisbaer, «полностью приготовленным для окончательного исследования путей в устья Сибирских рек», на китовый промысел в Северную Атлантику. По свидетельству М. К. Сидорова, «одного из первых китобоев Севера» от плавания в Сибирь остановило то обстоятельство, что «право на беспошлинный ввоз иностранных товаров [предоставлялось] только в округа Березовский и Туруханский, где жители кочевники вовсе не нуждаются в иностранных товарах»1111. Слава первооткрывателя морских путей совершенно не заботила Фойна, как и другие китобои, он думал прежде всего о прибыли1112.

В 1869 году по просьбе М. К. Сидорова А. Г. Петерман опубликовал в издававшемся им журнале Petermanns Geographische Mitteilungen объявление о том, что всякому владельцу судна, которое достигнет с моря устья Енисея, М. К. Сидоров обязуется заплатить премию в размере 2000 фунтов стерлингов1113. В том же году англичанин, майор Джон Паллисер (John Palliser), дошел через Карское море до Белого острова1114, но других желающих не нашлось. М. К. Сидоров буквально упрашивал норвежских моряков плыть в Сибирь, предлагая им различные «уступки». В 1870 году М. К. Сидоров сообщил министру финансов М. Х. Рейтерну условия, на которых «первые полярные мореходы Норвегии Карльсен и Мельсон» согласились прийти в устье Енисея. Формулировка условий недвусмысленно указывает, что, скорее всего, они были предложены самим М. К. Сидоровым: «В случае окончательного открытия ими означенного морского пути [из Европы на Енисей], был бы приготовлен груз графита для двух судов на р. Енисей и кроме фрахта выдана была премия за первый рейс по 30 руб. за тонну графита, который будет доставлен в С.-Петербург»1115. Эта экспедиция не состоялась. 28 июля 1871 года М. К. Сидоров писал Холмсену: «Если Вы придете от моего имени на Енисей и к графитному моему прииску на р. Курейке, впадающей в Енисей, тогда я в подарок могу отпустить вам целый груз графита. Если вы придете тоже от моего имени на р. Обь к Березово, тогда я могу подарить вам там 2000 пудов хлеба или 500 ведер лучшего спирта»1116. Однако норвежские промышленники не желали отвлекаться от зверодобычи, которая приносила им огромные барыши. В феврале 1874 года М. К. Сидоров заключил договор с «норвежским шкипером, перешедшим в русское подданство кольским мещанином Сумм» о том, что последний незамедлительно отправится «в северную Норвегию для сформирования им там экспедиции к плаванию таковой под его руководством к устью одной из сибирских рек для открытия входа с моря в течении навигации сего года»1117. Но и этот договор остался неисполненным.

Хотя поставленная М. К. Сидоровым цель – открытие морского пути в Сибирь – не была достигнута, он имел все основания считать, что благодаря норвежским китобоям возможность такого пути была доказана со всей убедительностью. В 1874 году, когда до истечения срока предоставленных М. К. Сидорову Высочайшим утверждением от 10 марта 1869 года «льгот и преимуществ» оставалось несколько месяцев, он писал министру финансов М. Х. Рейтерну: «Мои попытки и исследования возбудили норвежцев к плаванию в Карское море: их смелые капитаны Карльсен, Мельсон, Йохансен, Мак, Торкилдсен, Ульв и другие… в 1868–1872 годы плавали в Карском море и доходили до меридиана Енисейской губы… они удостоверились в том, на что обращал я внимание в течение 10 лет – именно в существовании постоянного прохода от устья Печоры и Обский и Енисейский заливы, даже и в самые льдистые годы, каким был 1871 год… Итак, сделалось известным, что существует безопасный от льдов проход в Карское море и по этому морю до входа в Енисейский залив» (см. вкладку, карты 4 и 5)1118.

Заметим, что под влиянием профессора А. Э. Норденшельда М. К. Сидоров отказался от идеи «высокоширотного маневра» – плавания к устьям сибирских рек вокруг северной оконечности Новой Земли – в пользу прохода так называемым «южным путем», через Карские ворота (пролив между островами Вайгач и Новая Земля) или Югорский Шар (пролив между берегами острова Вайгач и Югорского полуострова), к «самоедской земле», где, по мнению М. К. Сидорова, «Обь, Гыда и Енисей своим сильным течением отгоняют льды от берегов на дальнее расстояние; полярные же льды, имея громадную осадку в воде, никогда не могут подойти к самоедской земле так близко, чтобы между ею и полярными льдами не образовалось канала, по которому не мог бы пройти даже самый большой пароход»1119. В 1869 году с целью доказательства существования такого канала и возможности прохода по нему к Енисею М. К. Сидоров приобрел «русский» железный колесный пароход «Георгий»1120, «с осадкою 7 ф., 85 номинальных сил»1121, «вмещающий в себя груз до 300 тонн»1122, нанял команду и 2 июля сам отправился на нем из Кронштадта в совершенно невозможное, по мнению современников, путешествие1123. Команда «русского» парохода была интернациональной: «На пароходе было два капитана: гамбургский г. Рик и либавский г. Зебек, люди опытные, знакомые почти со всеми морями, и два их помощника, оба пруссаки – Миллеры. Матросов и кочегаров было 14 человек, из которых большею частью финляндцы, часть русских, шведов, гамбургцев и один индеец»1124. Обогнув Скандинавию, 27 июля «Георгий» прибыл в Печорский залив, но в Карское море так и не вышел, из-за того что море… было