От Хивы до Памира. Последние герои Большой Игры - Владимир Виленович Шигин

фуражки. Первый номер второго станка, не медля ни минуты, приблизил левой рукой фитиль, сотворив правою крестное знамение. С шипением вылетела ракета и угодила как раз в толпу текинцев. Казак на месте же получил Георгиевский крест». Демонстрация была эффектной, хотя, строго говоря, в той ситуации генерал поступил единственно правильным способом – прикрылся конем. Конь получил поверхностные ранения. Как бы то ни было, Скобелев продемонстрировал не только отменное мужество, но и точный расчет».

Помимо всего прочего Скобелев решил оборудовать вспомогательную продовольственную базу на персидской территории.

Когда Макаров спросил, зачем это нужно, Скобелев хитро сощурился:

– Я не исключаю, что по занятии Геок-Тепе мы пойдем на Мервский оазис и покорим весь край до афганской границы. Тогда персидская база и пригодится.

Вскоре российский посланник в Персии Зиновьев получил на это разрешение шаха, о чем известил Скобелева. Тот, не доверяя вороватым подрядчикам, поручил это хозяйственное мероприятие своему начальнику штаба полковнику Гродекову, хорошо знакомому с Персией. Гродеков подобрал команду в составе нескольких офицеров и переводчиков. Миссия прибыла в Персию в военной форме, что вызвало возмущение персидских властей. Шах потребовал от Зиновьева объяснения, а британский посол Томпсон заявил:

– Если в Персии отныне хозяйничают русские офицеры, то я тоже пошлю по городам Персии своих офицеров!

Скандал, впрочем, удалось замять. Но Гродекову с подчиненными пришлось переодеться в штатском платье. Надо сказать, что Гродеков оказался превосходным подрядчиком. Он интриговал, подкупал местные власти, устраивал богатые обеды с обильной выпивкой для нужных людей, дерзко противодействовал английским агентам, которые пытались вызвать народное возмущение, направленное против русских, и полностью переиграл англичан. Наконец, Гродеков сумел богатыми подарками местным правителям нейтрализовать армянских купцов, решивших скупить весь хлеб в Хорасане и затем продавать его нашим же по высокой цене. В конце концов стараниями Гродекова местные власти изгнали армянских скупщиков из города. В целом за два месяца миссия Гродекова заготовила за два месяца немалые запасы ячменя, муки, соли, масла, риса и гороха в пяти складах. Всего в одном переходе от Геок-Тепе он сосредоточил 146 тысяч пудов провианта. В результате экспедиционный отряд получил огромный продовольственный резерв, который впоследствии нас очень выручил.

* * *

Наконец 24 ноября был объявлен генеральный поход на Геок-Тепе. Роты выходили в поход в течение четырех дней поэшелонно. За войсками тянулись кибитки вездесущих маркитантов-армян, у которых можно было купить все от портянок до шампанского. Цены, разумеется, были заоблачными. Но кто на войне думает о деньгах!

Переход по пескам был труден. Кто-то из литераторов прошлого так сказал о туркестанских песках: «Зловеще молчаливо тянутся бесконечные желтые пустыни Туркестана… Возьми песок в руки и гляди… Он красноват… Текинцы говорят: «От крови!» Все может быть… Ведь вся история Туркестана, от древних времен, написана кровью…»

Солдаты шли и шли по песчаной мертвой пустыне. Даже неприхотливый саксаул был здесь редкостью. Глядя на бесконечную серую равнину, делалось как-то жутко.

– Воистину погибельное место, – сказал Гродеков, подъехавшему к нему Скобелеву. – Прислушайтесь, Михаил Дмитриевич! Даже в стоне ветра чудится мольба: «Воды! Дайте воды!»

Скобелев прислушался, затем мотнул головой:

– Вечно вы, Николай Иванович, что-то придумаете!

И, дав коню шенкелей, помчался в голову эшелона.

1 января 1881 года Скобелев занял кишлак Янги-Калу в двух верстах к югу от форта, сделав его своей передовой базой. Селение это обороняло полторы тысячи текинцев, которые не оказали упорного сопротивления, так как не придавали особого значения удержанию этого пункта. Для нас же занятие Янги-Кала было важно в том отношении, что оно отдавало дорогу в оазис и ручей Секин-Яб, который снабжал водой Геок-Тепе. В кишлаке сразу же было заложено укрепление, названное Самурским.

Там же были устроены интендантские, провиантские и артиллерийские склады. Вскоре в укреплении сосредоточились главные силы отряда – более семи тысяч человек.

А через несколько дней туда подошел совершивший дерзкий марш через пески из Хивы отряд полковника Куропаткина – семисот солдат с 900 верблюдами. Прибытию своего старого боевого товарища Скобелев был очень рад. Обняв его при встрече, командующий сказал:

– Ах, Алеша! Судьба породнила нас боевым братством со второго штурма Андижана, в траншеях Плевны и на высотах Балканских! Теперь же испытает и туркменскими песками!

Посылка отряда Куропаткина имела большое моральное значение для племен Средней Азии, продемонстрировав им, что непобедимые доселе текинцы уже не в силах препятствовать сообщениям Туркестана с Закаспийским краем.

После этого войска начали готовиться к решающему броску на Геок-Тепе.

Глава пятая

Крепость Геок-Тепе стояла на большом и довольно крутом холме, что серьезно затрудняло и осаду, и штурм. За Геок-Тепе начинался непосредственно сам Ахалтекинский оазис и кончалась песчаная пустыня. Сама крепость представляла собой неправильный четырехугольник, обнесенный стенами. Стены состояли из четырехметровой земляной насыпи и глины. Стены не боялись нашей артиллерии – снаряды просто вязли в глине.

Совсем недавно из Индии в Геок-Тепе приезжал английский инженер лейтенант Батлер, который серьезно модернизировал текинские укрепление.

Силы текинцев исчислялись до 50 тысяч. За оружие взялись от мала до велика. У половины воинов имелись английские и русские винтовки, а также старые самопалы огромного калибра, бившие с сошника на две тысячи шагов. Шашки и кинжалы были у всех. Однако на все войско имелось лишь несколько пушек, но это не беспокоило текинского предводителя Тыкма-сардара. Он решил полевых сражений русским не давать, а запереться и отсидеться в крепости Геок-Тепе. Ранее это ему уже удалось.

Ханы и ишаны на совете-маслахате решили сопротивляться до последней крайности. Все были убеждены, что русские не решатся на штурм, а если и решаться, то легко будут отбиты. Стены толщиной в три сажени не боялись нашей артиллерии – снаряды просто вязли в глине. Поэтому решили, что обойдется и на этот раз. Кроме того, текинцы были уверены, что русские, как и в предыдущие кампании, в конце концов должны отступить из-за недостатка продовольствия.

Опасаясь, что текинцы, не ожидая штурма, уйдут на север в пески, Скобелев решил перерезать им этот путь и занять сад напротив северо-восточного угла крепости. Занятие этой позиции было возложено на генерал-майора Петрусевича, который с дивизионом драгун и тремя казачьими сотнями выступил туда. Однако, воспользовавшись сильным туманом, текинцы вовремя заняли сад и встретили отряд Петрусевича выстрелами.

Спешив отряд, Петрусевич тотчас же повел его в атаку, но казаки и драгуны подверглись огню со всех сторон.

Приказав спешить людей, генерал Петрусевич вместе с Эристовым и несколькими драгунами подскакал к стенам калы (глинобитное укрепление) и въехал через узкий проход в ее внутренний двор, где сразу