Выше только небо - Риз Боуэн

жизнь Джози только тем и занималась, что заботилась о чужом счастье и не думала о своем. Бросить школу, чтобы присматривать за братьями и сестрами, работать на фабрике, которую ненавидишь, а затем превратиться в домохозяйку и пытаться во всем угодить мужу. И ни разу никто не спросил, чего хочет она. «Кроме мадам Ольги», – напомнила себе Джози. Но ее благодетельница умерла.

Они шагали по дороге. Рука Майка лежала у нее на плече. Джози представляла себе жизнь рядом с ним, всегда свободную и счастливую, как теперь. Может быть, в далекой Канаде. Но в следующее мгновение мирный ход ее мыслей прервал глухой рокот. Над головой проплыла шеренга самолетов, затем последовала вторая. Бомбардировщики двигались в сторону материка. Джози вернулась к реальности. Нет никакого будущего, пока не закончится война.

Глава 34

В тот вечер их ждал домашний ужин. Хозяйка накрыла стол в просторной гостиной, обставленной старомодной мебелью. Она приготовила рыбный пирог со стручковой фасолью, а на десерт подала свежий крыжовник.

– Овощи с моего огорода, – объявила хозяйка, сияя от удовольствия, когда гости нахваливали ее стряпню. – И ягоды в этом году отлично уродились. Если бы удалось достать сахар, наварила бы варенья. А еще я держу цыплят.

Когда они заканчивали ужин, разразилась гроза. Дождь барабанил по крыше, а ветер сотрясал оконные рамы.

– Как хорошо, что нам не нужно никуда идти в такой вечер, – умиротворенно вздохнула Джози.

– Я тоже рад, – кивнул Майк. Но взгляд его говорил гораздо больше.

Хозяйка давно пожелала им спокойной ночи и ушла к себе. Они тоже покинули гостиную, Джози проскользнула в свою комнату, Майк последовал за ней и тихо притворил дверь.

– Хочу, чтобы ты знала – я люблю тебя, – ласково прошептал он. Протянув руку, Майк осторожно расстегнул пуговицы на летнем платье Джози и позволил ему соскользнуть на пол. Джози стояла неподвижно как статуя. Она не помнила, как Майк стянул с нее комбинацию, расстегнул лифчик и снял нижнее белье. В следующий миг оба оказались в постели обнаженные. Бушующий за окном ветер гнал по стеклу нескончаемые потоки воды. Джози понятия не имела, что занятие любовью может приносить столько радости. Это было опьяняющее чувство, поглотившее все ее существо. После она лежала в объятиях Майка, все еще чувствуя привкус морской соли у себя на губах.

– Я не могу отпустить тебя, Джози, – прошептал он. – Не могу позволить тебе вернуться к нему.

– Майк, давай не будем сейчас об этом. Я не хочу думать, что может произойти в будущем. – Она приподняла голову и заглянула ему в лицо. – Я не хочу влюбляться в тебя, Майк.

– Почему? Я что-то сделал не так? – Он нахмурился.

– Ты все делаешь так. Ты весь идеален. Слишком идеален. Просто я тоже боюсь потерять тебя. И не хочу каждую ночь в тревоге смотреть на небо, гадая, вернешься ли ты целым и невредимым.

Майк погладил ее по волосам.

– Разве ты не видишь – твое присутствие наполняет мою жизнь смыслом и дает силы двигаться дальше. Я постоянно думаю о тебе, Джози.

Джози прикрыла глаза, борясь с охватившим ее смятением. Конечно, какой смысл лукавить – она хочет быть с ним. Она уже влюблена в Майка.

В ту ночь ей приснился сон. Она снова оказалась в песчаных дюнах и увидела впереди одинокую фигуру. Решив, что это Майк, Джози пошла к нему, но затем поняла, что это Стэн. Он стоял растерянный посреди пустыни и в отчаянии озирался по сторонам: «Где ты, Джози? – позвал муж. – Ты нужна мне, здесь, со мной». Стэн бессильно опустился на колени.

Джози очнулась. Сердце как безумное стучало в груди. Она посмотрела на спящего рядом Майка, вид у него был умиротворенный. Утром Джози пересказала ему свой сон.

– Думаю, нам больше не следует заниматься любовью, – помолчав, добавила она. – Что, если Стэн действительно находится в опасности?

Майк помрачнел.

– Ты все еще любишь его, даже несмотря на то, как он с тобой обращается?

– Нет, я давно не люблю его. Вероятно, никогда не любила. Он стал для меня возможностью сбежать из отцовского дома. Но я вышла за него замуж и поклялась хранить верность.

– Думаешь, он сдержал клятву, был верен тебе?

– Не знаю. Но меня это не оправдывает.

– Ты хочешь вернуться? И забыть все, что было между нами?

– Я не знаю. – Джози отвернулась и уставилась в пустую стену. – Я никогда не чувствовала себя такой счастливой, как здесь, с тобой.

– Я тоже. Впервые за много лет я вспомнил, что такое быть счастливым. Обрести надежду. Поверить, что, в конце концов, и у меня есть будущее. – Он погладил ее обнаженные плечи. – Если бы я попросил выйти за меня после войны, что бы ты ответила?

– Мне бы очень хотелось ответить «да». Думаю, у нас могла бы получиться прекрасная жизнь. Но не знаю, что чувствовала бы, бросая Стэна. После того, через что ему пришлось пройти на войне.

– Тогда давай пока не будем об этом. Давай просто наслаждаться тем временем, которое у нас с тобой еще осталось. Хорошо?

– Хорошо, – согласилась она.

* * *

Они ехали домой в молчании. События прошедших трех дней отдалялись, все больше делаясь похожими на сон, тающий, словно утренний туман. Другой сон – о Стэне – поселил в душе Джози тревогу. Она разрывалась между двумя противоречивыми чувствами – невероятного блаженства, которое приносила ей близость с Майком, и мучительным чувством вины, которое грозило окончательно затопить ее. Хватит ли у нее сил положить конец опостылевшему браку, когда муж вернется с войны?

Теперь, после появления в деревне женского трудового отряда, работа в чайной отнимала больше времени и сил. Девушки начинали рано утром и к четырем часам уже были свободны. Они шумной гурьбой вваливались в особняк мисс Харкорт. В свою очередь, это означало, что пилоты с авиабазы тоже стали наведываться в заведение Джози гораздо чаще. В чайной царило веселое оживление, однако собирать в такой обстановке информацию для МИ-5 становилось труднее. Самих работниц Джози не принимала в расчет: они появились в этих краях много позже, чем разведка заподозрила неладное. Однако девушки привлекали не только военных, но и местных фермеров. Джози смотрела на молодых парней – слишком юных для призыва в армию – и на мужчин постарше, которые уже вышли из призывного возраста, – и недоумевала: неужели кто-то из них может оказаться предателем?

Однажды заглянул доктор Голдсмит. Он замер на пороге и окинул взглядом переполненную гостиную: все столы были заняты, отовсюду доносились болтовня и