Как это было - Ирина Илиади

И как-то так получилось, что мы не записали координаты друг друга. Если бы знали их фамилию, то можно было сейчас найти через соц сети. Но нет фамилии, и они просто остались в памяти очень добрым светлым воспоминанием.

Ольге исполнилось 14 лет и ей сказали много по-настоящему важных слов. Конечно, были в гостях родные и со стороны мужа. Они всегда были у нас на торжествах. И очень радушно принимали нас в гости сами.

После дня рождения, мы через пять дней отправились в Россию.

Узбеки-таможенники опять устроили настоящую встряску. И у меня потом было очень серьезное последствие на нервной почве.

Придя к нам в купе, стали проверять документы. Увидели, что Оле исполнилось 14, а где же паспорт? Посмотрели внимательно, оказалось, что прошло только 5 дней. А на оформление паспорта дается три месяца после наступления 14 летия. Это была прям неудача. Но зато была Иринка с узбекским паспортом.

— В Россию собралась?

— Да! — улыбается, не думает, что какой-нибудь подвох ее ждет.

— Будешь теперь гражданкой России?

— Надеюсь, буду.

— А почему же ты не отказалась от узбекского гражданства? Сейчас мы тебя снимем с поезда и поедешь назад, в Ташкент.

Это, конечно, было опять вымогательство денег. Но он говорил на полном серьезе. Я сразу вмешалась:

— Никто ее в России не оставит! В гости едет! Видите, у меня своих двое! Девочка шутит.

— Ну раз шутить любит, значит точно надо оставлять и снимать с поезда.

Начал стращать, что это нарушение закона и они не могут ее выпустить из страны.

— Собирайся. Я буду снимать тебя с поезда!

Понятное дело, что это был гон чистой воды, ждал взятку. Но денег я ему давать не собиралась. В Ташкенте было много трат, да и билет до Читы Иринке тоже стоил немало. Поэтому сказала:

— С поезда сейчас снимете нас всех! Это моя племянница, я за нее отвечаю! Вы же хорошо понимаете, что такое родная тетя? Почти мать! Я вам дочку не оставлю.

А у многих мусульман тетя — сестра жены, это очень важная родня! Почти как мать! А традиции узбеки чтут. Старших почитают и родню уважают.

Он очень удивился, что я знаю их традиции. Помолчал, опустил глаза, сказал: «Хоп.» И ушел. А мы остались. Даже говорить не хотелось первое время.

А про тетю — важную родню, мне как-то рассказал Джигит — наш староста. И я подумала, как я это вовремя вспомнила. Хотя он был карачаевец, и традиции могли и не совпасть. Но все же тоже мусульмане. Видимо, зацепила какую-то важную струну таможенника. И попала в точку.

В Новосибирск приехали к обеду. Наш поезд в Читу отправлялся ближе к ночи. У нас было пол дня на погулять по городу. Мы отнесли вещи в камеру хранения и увидели табличку с режимом работы. Там стояло несколько вариантов времени. Я решила спросить, будут ли они работать ближе к 22.00.

Работница посмотрела в график у себя на столе, уточнила на какой поезд мы пересаживаемся и ответила утвердительно. А потом выглянула из своего окошечка, увидела нас четверых всех в шортиках, но видимо хотела еще кого-нибудь узреть, поэтому спросила:

— А вы что, вот так вот одни путешествуете? Безо всяких мам???

Мы засмеялись и я сказала:

— Я сама мама! А это мои дети.

И мы пошли, оставив ее с удивленным лицом.

Вокзал в Новосибирске был далековато от центра. И вообще, это город с широкими дорогами и большими расстояниями. Погуляв по округе, мы там ничего особенного не увидели. А в центр ехать не хотелось.

У Иринки была эйфория. Хотя хорошее настроение было у всех, но у нее особенно. Ей было всего 20 лет! Такая замечательная пора мечтаний и надежд!

Характер у нее был напористый и я не сомневалась, что у нее получится все, что задумает. Лишь бы башню не сносило, от собственных успехов.

В Чите в первый же день взялись за уборку. Муж как-будто не нуждался в чистоте и порядке. И вроде нравилось, когда в доме было чисто, но когда оставался один, это оказывалось неважным. Но ладно хоть стены были целы.

Я вышла в огород, нарвать немного зелени к обеду и вдруг неожиданно в левом глазу полностью исчезло зрение. Это было так неожиданно, что я присела и ладонями закрыла глаза. Было яркое солнце. Может быть оно меня ослепило? Но почему ослеп один глаз? Я, боясь двинуться, сидела, смотря в темноту. Левым глазом я видела огромного светящегося паука. Он трясся и тянул паутину в разные стороны. Потом стал постепенно исчезать и зрение вернулось. Это продолжалось не долго. Не больше двух минут. Но этого хватило, чтобы я испугалась.

Но в этот раз я не стала никому об этом рассказывать, чтобы не пугать. Потому что было пока ничего не понятно! Может быть и вправду — солнце ослепило!

На следующий день девчонки пошли в школу. Итак пропустили 10 дней сентября. Сама я отправилась на работу и сказала им всем прийти ко мне с обеда.

Необходимо было купить всем девчонкам вещи, а деньги были на карточке. Когда мы уезжали, я не снимала свою зарплату. Поэтому хорошая заначка меня ждала в кассе.

На работе было много нерешенных вопросов и я не смогла никуда выбраться с девчонками. Они пришли ко мне втроем и я, выдав им деньги, предложила сходить одним на китайку и купить всем джинсы к осени и что-то на верх. Погода, кстати, была еще теплая, несмотря на почти середину сентября. Ах, да! Это же было Бабье лето!

И не возможно забыть момент их возвращения с рынка. Я услышала их радостный гомон, будучи на втором этаже в своем кабинете. Они забежали ко мне и сразу стали раздеваться и одеваться в обновки, уж очень хотелось показать, что накупили!

Больше всего, конечно, была счастлива Иринка. На свою зарплату в Ташкенте, она не могла позволить себе купить джинсы. Это, безусловно, был нонсенс. Почему надо было держать людей в таком черном теле, не понятно! А тут пошли с сестренками и накупили целый ворох обновок!

И ей показалось, что здесь в России все легко и просто, а главное все доступно!

А потом началась эпопея с оформлением документов. Гражданство ей дать по мне не могли. Вот если бы я была мать или сестра, или дочь — тогда да. А вы кто? Тетя? Идите лесом. Вы — никто! Вы можете ее содержать, давать свой кров,