Предсказанная смерть. Шпионки на службе Екатерины Медичи - Мюриель Романа

Луиза, дрожа, опустилась в кожаное кресло. Здесь камина не было. Королева боялась, что огонь может по недосмотру перекинуться на ее сказочную библиотеку и сжечь ее. Однако и света луны хватало. Луиза разглядывала бессчетные дверцы и ящички на закрывающих стены шкафах. Переезжая в приемное отечество, королева привезла с собой итальянскую мебель. А что-то было заказано уже французским столярам. За прямыми гранями и зеркалами скрывались тайные механизмы. Лишь королева знала все их заветные секреты. Некоторые книги запирались в витринах на ключ и от пыли, и от случайных воров. Луиза была из тех редких доверенных лиц, кто удостаивался права входить в святая святых. Она пригубила сладковатое вино, узнав в нем марку, которую по приказанию Екатерины Медичи доставляли из той обители сестер-затворниц в Тоскане, где она росла, укрываясь от грозивших ей покушений.

Луиза взяла перо и обмакнула его в чернила. Оперлась запястьем на бумагу, приготовясь писать.

– Зажечь вам свечу?

– Нет нужды, государыня. Она мне не пригодится.

И действительно, Луиза закрыла глаза, набрала в грудь воздуха и сосредоточилась на окутавшем ее мраке, напитываясь им. Мысленно она вернулась в комнату чародея. Оскал золотой маски, чучела зверей, исполинская ракушка, круглый столик… На самом деле, она не успела прочесть письмо, однако она его видела. Луиза обладала чудесным, неизвестно откуда возникшим даром запоминать в точности то, что видела хотя бы мельком. Ей нужно было вновь нырнуть в ту сцену, чтобы все подробности проступили одна за другой, как если бы она разглядывала картину под лупой.

И вот перед закрытыми глазами явилась, почти целиком, написанная Нострадамусом страница. Луиза выдохнула всей грудью и сосредоточилась на извивах почерка. Не открывая глаз, она стала медленно выводить букву за буквой, слово за словом, не задумываясь об их значении. Как если бы копировала рисунок.

Под нетерпеливым взглядом королевы показались спутанные строки:

Повержен юным будет ныне старый лев

В единоборстве, но на ратном поле

Очами в клетке золотой не уцелев:

Два класса и один: смерть в лютой боли.

Луиза разом открыла глаза. Екатерина пронзила ее пристальным взглядом:

– И?.. Дальше! – приказала она в нетерпении.

Луиза отложила перо и покачала головой.

– Это все, что было на той бумаге, государыня.

Екатерина схватила листок, еще блестящий свежими чернилами, вернулась в спальню и подошла к камину. Она прочла его несколько раз. Луиза следовала за госпожой.

– Я не понимаю вовсе, – призналась королева.

Луиза чуть подошла.

– Моя задача исполнена. Позвольте вновь просить Ваше Величество о разрешении удалиться от мира.

– Что за вздор! Или вы так сообщаете мне, что желаете отставки ради замужества? Вы, дорогая, нашли нового кавалера? Я знаю немало господ, которые почтут за счастье связать себя с вами узами брака.

– Государыня, я мечтаю лишь о покое.

– Это вы мне говорили. Какой тяжкий грех могли вы совершить, чтобы его не отпустили вам в церкви после хорошего покаяния?

– Вы дозволяете мне, государыня?

Королева взглянула на нее, словно прозревая душевные глубины.

– Нет, Луиза.

В животе у фрейлины что-то оборвалось.

– Вы еще нужны мне. Вы дождетесь, пока я найду другую фрейлину, которая сможет достойно вас заменить.

– Клодина превосходно подойдет на эту роль, государыня. Без сомнения, она будет на высоте.

– О чем вы! Она ведь выходит замуж. Нет, вы будете мне служить, пока я не решу иначе. Можете идти.

Остаться при дворе – на это у Луизы не было сил. Остаться и встречать Монтгомери, или хуже, остаться и избегать его ухаживаний, – это было мукой, которую ей не вынести. Он предал ее, женившись на другой. И она не могла отогнать мысль, что это божья кара за то, что сама она предала королеву. Если она надеется на покаяние и прощение, ей нужно было убедить ее.

Королева, заметив, что ее фрейлина не двинулась с места, подняла глаза от предсказания Нострадамуса, которое все держала в руке.

– Луиза, я разрешила вам вернуться к себе.

– Государыня, я должна признаться.

– И в чем же?

– Вы помните, как Его Величество предложил вам взять меня к себе в услужение?

– Да, но что с того?

– Это предложила ему Диана де Пуатье, государыня.

Екатерина улыбнулась.

– Я так и думала, Луиза, это для меня не новость.

Сглотнув, Луиза проговорила на одном дыхании:

– На самом деле я осталась на службе у Дианы де Пуатье. Я должна была сообщать ей обо всем, что касается вас и ваших детей.

Королева застыла. Побледнев, она подошла и со всей силы влепила Луизе пощечину. Фрейлина упала на колени, сложив перед собой ладони.

– Прошу, государыня, простите меня. Знайте: я не все ей рассказываю. И про Нострадамуса не рассказала.

– И почему же?

– Потому что я восхищаюсь вами, государыня, вашей отвагой, терпением, мудростью, исключительной силой и не могу больше предавать вас.

– Я должна верить вам на слово?

– Нет, государыня, потому я и прошу вас отправить меня в монастырь.

– Какое удобное совпадение!

Королева отвернулась, гневно перебирая жемчужные бусы.

Луиза встала. Щеку жгло, но еще сильнее ее обжег ледяной взгляд Екатерины Медичи, когда она вновь повернулась к ней.

– Что ж, мадемуазель де ла Беродьер, прекрасно. Вы дождетесь конца празднеств, а после я не желаю слышать вашего имени.

Луиза удалилась, опустив глаза и не оборачиваясь, будто боялась, что королева испепелит ее взглядом.

Клодина

Дворцовые сады купались в солнечном свете. Клодина сидела на скамейке и подставляла лицо лучам, закрыв глаза и наслаждаясь тем, как ласкает кожу их тепло.

– Клодина, не сиди там, это вредит белизне!

Она открыла глаза и увидела, что к ней идет Мария Стюарт, прозванная королевой-дофиной, поскольку была супругой наследника. На поводке она держала прирученного олененка, но скорее он тянул ее вперед, чем она вела его. За причудливой упряжкой следовали фрейлины.

Мария села рядом с Клодиной. Олененок потерся о них, прося его погладить, что они и сделали, не снимая перчаток.

– О чем ты так задумалась?

– Мне интересно, какой была бы моя судьба, узнай я отца.

– Про себя мне и так ясно: я бы не оказалась во Франции.

– А главное, не стала бы королевой Шотландии.

– Шотландия! У меня одни дурные воспоминания от моего королевства: холод, дождь, мать плачет тайком.

– Ты совсем не скучаешь?

Мария пожала плечами.

– Теперь уже нет. Братья де Гизы заботятся обо мне как отцы. Они так меня берегут!

– Ты как будто забыла, сколько заговоров плетет против тебя