Наварин (Собрание сочинений) - Владимир Виленович Шигин

Одно из судов «Сокол» вскоре нашел в бухте неподалеку от Суджук-Кале и разбил ядрами. Затем он разыскал еще одно турецкое судно. На палубе его толпились солдаты «низам-джида» которых торопились доставить в Анапу. Подойдя на пистолетный выстрел «Сокол» дал залп из пушек и фальконетов. Этого оказалось достаточно. Судно тут же спустило паруса. На шлюпке Вукотич прибыл на захваченное судно и принял саблю от старшего на борту бимбаши. Всего в плен были взяты три сотни солдат. Команда «Сокола» при этом насчитывала всего 25 человек… Еще одно судно после ожесточенного сопротивления захватил капитан-лейтенант Румянцев на яхте «Утеха». Наградой обоим офицерам стали Георгиевские кресты 4-степени.

Воспоминания участника событий: «…Для покорения Анапы существовали препятствия почти непреодолимые и, следовательно, доведение крепости до сдачи не более как через 30 дней от начала осадных работ, было по истине событие чрезвычайное, которым справедливо может гордиться наша военная история».

Успел отличиться и бриги «Ганимед» с «Меркурием».

– Сомнений нет, это турки! – прокричал на «Ганимед» командир «Меркурия» Стройников, увидев на горизонте косые паруса сразу двух судов.

– Баковое орудие целить вперед форштевня вон того, самого прыткого! – пояснил своим комендорам командир «Ганимеда».

Коротко грохнула погонная пушка. Ядро легло в паре саженей впереди бушприта. Загалдев, турки сразу же начали спускать паруса. Внезапность и напор сделали свое дело. Успех был полный. Никто даже не пытался сопротивляться. Толпу пленных высадили на берег около Анапы. К ногам Грейга и Меншикова побросали захваченные знамена.

– Судьба! – вздохнули пленные турки и, севши на корточки, закурили свои трубки.

– Ну, уж нет, – возмутился Меншиков, глядя на эту идиллию. – Так дело не пойдет! Каждому в руки по лопате и рыть осадные укрепления! Кто больше накопал, тому и больше похлебки.

Вскоре анатолийцы уже дружно орудовали лопатами, искоса поглядывая в сторону, где кипели огромные котлы с жирной бараньей похлебкой.

Глядя на это в трубу с крепостной стены, Чатыр-Осман топал ногами:

– Шелудивые псы, они не могли даже выпросить себе смерти вместо бесчестия!

Стоявший рядом черкес Сефер-бей, лишь огладил длинную бороду и усмехнулся:

– Э-э! Нэ говори так! Посмотрим, что ты запоешь, когда сам попадешь к гяурам!

Когда-то Сефер-бей из рода шапсугов учился в одесском лицее, затем убежал в горы. Потом он очутился в Константинополе на службе султана и считался специалистом по России. Сефер-бей был шпионом-агентом в Египте и Алжире, после чего осуществлял посредничество между местными горцами и турками. Ныне был главным советником у дряхлеющего коменданта.

Комендант лишь сверкнул глазами на слова своего помощника, но смолчал, сейчас было не до того. Из морской дымки одна за другой появлялись мачты русских кораблей.

– Сохрани нас Аллах! Сейчас все и начнется! – только и сказал Чатыр-Осман. Старый воин не ошибся. Линкоры «Норд-Адлер», «Пантелеймон» и «Иоанн Златоуст», фрегаты «Евстафий», «Поспешный» и «Штандарт» выстроились полукругом у крепости и завели шпринги. В открытые порты выглянули черные орудийные стволы. На флангах боевой линии бросили якоря бомбардирские суда «Подобный» и «Опыт». Эти были вооружены мортирами, чтобы бросать навесные бомбы.

Вот над 74-пушечном «Норд-Адлере» взлетел красный флаг – сигнал открытия огня. Разом ударили сотни пушек, и все заволокло пороховыми дымами. Бомбардировка Анапы началась. Первые минуты турки пытались, было, отстреливаться, но их батареи смело шквалом ядер, после чего были уничтожены все городские постройки. Устояли пока лишь крепостные стены. Историк пишет: «В результате такой атаки ожидавшееся изъявление покорности со стороны крепости не последовало, и сухопутные войска принуждены были приступить к осаде крепости и к постепенному обложению ее со стороны берега кругом, дабы отрезать сообщение с горцами».

Теперь Анапу бомбардировали ежедневно.

– Никаких перекуров! – велел Грейг командирам кораблей. – Кто из сил выбился, отходи в сторонку дух перевести, но на смену ему, чтобы сразу новый становился!

Пальба останавливалась только тогда, когда истощался запас ядер. Тут же к бортам кораблей швартовались транспорта с припасами, матросы бегом перегружали порох и ядра, и бомбометание возобновлялось вновь.

Наряду с этим, возводили береговые батареи. У подножья гор соорудили редуты. Горцы решили в последний раз попытать счастья, но были отброшены. В схватке егеря застрелили и их предводитель князь Сатуг Ханаш-ибин-Цаке. После этого набеги сразу прекратились. В устье речки Бузур встали баркасы с фальконетами, чтобы, никто не вознамерился даже вплавь пробраться в крепость.

Из Севастополя и обратно безостановочно сновали боевые и вспомогательные суда, перевозя продовольствие и боеприпасы, раненных, и фураж. А дозорные бриги дефилировали уже у самого Трапезунда, истребляя все, что попадалось им на глаза. Отныне гарнизон крепости был предоставлен только своей судьбе.

Понимая, что дела плохи, Чатыр-Осман почти каждую ночь посылал за крепостные стены отъявленных головорезов.

– Крадитесь к палаткам и режьте головы спящим! Пусть ужас поселится в сердцах тех, кто доживет до утра. Может хоть это образумит гяуров и заставит их отступить! – внушал паша абрекам в мохнатых папахах.

– Мы пор-р-рэжэм всэх! – скалили зубы абреки и деловито засовывали за кушаки дамасские сабли.

Но и русские часовые не дремали. Едва турки и черкесы подбирались к осадному лагерю, как их встречали казачьи секреты. В кромешной тьме дрались молча и жестоко, сабля на саблю, кинжал на кинжал, вернуться обратно в крепость, обычно, удавалось немногим.

18 мая из крепости была произведена вылазка особенно большими силами. На этот раз Сефер-бею удалось восстановить связь с местными горцами, и действия союзников были согласованны. Атакующих встретили каре двух егерских полков под командой полковника Савочкина. Одновременно ударили и горцы, действовали они на этот раз особо дерзко, хватая даже руками солдат за штыки. Атакуемые с двух сторон егеря дрались в полном окружении.

– Ребята! Держаться стойко! Если только дрогнем, погибнем все! – Пока стоим плечом к плечу, нас не сломят! – ободрял солдат полковник Савочкин. Командиры рот капитан Докудовский и поручик Мусницкий в первых шеренгах с солдатами.

– Не торопись! – наставляли они подчиненных. – Целить гололобым в грудь! Стрелять по команде! Цель-сь! Пали!

На смену убитым горцам и туркам тут же мчались другие. Пока первая шеренга отбивалась штыками, вторая и третья палили из ружей. В одной из этих бешеных атак был убит один из черкесских предводителей Темрюк. Золоченый панцирь убитого черкеса впоследствии был преподнесен Николаю Первому, как подарок от воинов, бившихся под Анапой. Видя, как неисчислимые массы противника волна за волной накатываются на островки русских каре, Меншиков нервничал. Оба егерских полка были почти полностью укомплектованы вчерашними рекрутами. А вдруг у них не выдержат нервы? А вдруг побегут? Тогда конец всем и всему! Однако, воодушевляемые офицерами, солдаты