Крестьянство России в Гражданской войне. К вопросу об истоках сталинизма - Виктор Кондрашин

Документы свидетельствуют, что конкретные исполнители — «стрелочники» — были вынуждены заниматься очень трудной и «грязной работой». И в большинстве случаев выполняли они ее не из-за своих садистских наклонностей [хотя были среди них и такие типы. — В. К.], а в рамках той политики, которая проводилась государством. На принудительные, насильственные действия по отношению к крестьянству имелись соответствующие полномочия. И то, что многие представители власти переходили грань дозволенного, в большинстве случаев объяснялось безысходностью ситуации. Ну как иначе, без применения насилия, можно было, например, выполнять продразверстку 1919–1920 гг., когда у крестьян просто не было необходимых запасов хлеба! Или как нужно было по-другому бороться с дезертирством, если дезертир в деревне — каждый второй да еще оказывает вооруженное сопротивление! В этой связи весьма показательны показания арестованного за превышение полномочий командира реквизиционно-карательного отряда Н.А. Черемухина, действовавшего в правобережных уездах Саратовской губернии летом 1919 г. Приведем небольшой отрывок из этих показаний, данных следствию 9 октября 1919 г.: «27 июня бой с “зелеными” и восставшими крестьянами под Белой Малиновкой Балашовского уезда, я разбил их и решительными действиями (сжег 283 двора этого села), сразу ликвидировал восстание…Это обстоятельство обратило на меня внимание Центра, и я был назначен начальником укрепленного района Аркадак-Ртищево — Сердобск и командующим отрядами по очистке Саратовской губернии от банд, преимущественно кулаков и дезертиров. Мандат не мог точно и определенно очертить и перечислить цикл репрессий, предоставляя мне право расстрела… За время с 18 июля по 22 сентября расстреляно мною в уездах 130 человек… О расстрелах вообще я доводил до сведения т. Троцкого и т. Калинина, а также т. Крыленко и некоторых товарищей г. Саратова. Келейно ничего мною не делалось, и я считаю огромным преступлением скрывать характер своей работы от ответственных партийных работников»^{712}.

По нашему мнению, главную ответственность за методы исполнения государственной политики в деревне несла центральная власть, поскольку именно она определяла ее конкретное содержание и механизмы реализации. Что же касается исполнителей-«стрелочников», то другого «человеческого материала» у нее просто не было. В тех конкретных условиях, которые сложились в деревне, власти на местах не могли действовать иным способом, кроме как насилием и принуждением.

Крестьянское движение в Поволжье в 1918–1922 гг. подавлялось всей мощью Советского государства. Предпринятые при этом властью действия свидетельствуют о том, что по своему размаху и ожесточенности оно не уступало крестьянскому движению в других регионах страны. Тот факт, что только с помощью регулярных частей Красной армии удавалось гасить крестьянский протест, позволяет утверждать, что действительно существовал наряду с основным фронтом Гражданской войны крестьянский фронт, где противостояние сторон имело столь же ожесточенный характер и такие же трагические последствия. Принимая во внимание усилия, направленные большевиками на борьбу с повстанцами, можно констатировать, что у крестьян не было никаких шансов устоять перед натиском репрессивной мощи государства. В то же время предпринятые меры свидетельствуют о прочности советской власти, ее гибкости, способности в полную силу использовать против непокорных крестьян все имеющиеся в ее распоряжении средства. На наш взгляд, выработанная советским военно-политическим руководством тактика борьбы с крестьянским повстанчеством в Поволжье в годы Гражданской войны была оптимальной, применимой в любой аналогичной ситуации, в любой стране мира.

В то же время, признавая решающим фактором подавления крестьянского движения в Поволжье военную силу Советского государства, следует отметить, что так было в период с 1918 г. по первую половину 1921 г. включительно. В последующий период решающими факторами стали политический и экономический. В итоге крестьянское движение завершилось не в результате силового давления государства, а под воздействием его новой политики.