Владек Шейбал - Лейла Элораби Салем

Странно выходит, - грустно молвил Владислав, - всем нравится моя игра в роли Кронстина, а я до сих пор ее ненавижу и жалею, что согласился принять участие в съемках.

Я не понимаю тебя, Влад. Все, что приносит тебе славу и успех, ты отвергаешь в ненависти, предпочитая оставаться в тени, ставя маленькие пьесы. Для чего тогда ты так упорно трудился, двигаясь к успеху, если мог бы и в Польше работать в театре?

Пожалуй, любимая, никто - даже я сам, не ответит на данный вопрос.

Проходили дни, недели, месяцы. Минул год, за ним другой. Владислав продолжал работать директором на ВВС: работа трудная, но интересная. Каждый день он общался с разными людьми, многое узнавал от них, впитывая в себя их пожелания, эмоции, мысли. Переломным моментом в привычной суете стала неожиданная встреча в столовой телестанции, когда в обеденный перерыв он познакомился с режиссером Кеном Расселом, о котором слышал от знакомых, но прежде не встречал.

Галантным жестом истинного англичанина Кен поздоровался с артистом, спросил:

Могу ли я присесть за ваш столик?

Владислав не сразу ответил, его разум начал перекручивать зримые-незримые события со скоростью света, наконец, он ответил:

Да... присаживайтесь.

Усевшись напротив, незнакомец представился:

Не буду голословным, но мне кажется, но я видел вас в фильме "Канал" Анджея Вайды. Так ли это?

Да.

Может, вы меня не знаете, но мое имя Кен Рассел, я режиссер.

Мне доводилось слышать о вас, но ни ваши фильмы, ни вас самого я раньше не видел.

Вам не обязательно все знать, а вот ваша биография меня заинтересовала. Поверить только: человек без денег и знания языка смог не только остаться в Англии, но даже стать звездой. Ведь вы актер, не так ли?

Я был им, - ответил Влад, чувствуя себя не в своей тарелке. Больше всего на свете он не любил разговоры о своем прошлом, отчего-то стыдясь того, что довелось пережить. Сам того не ведая, он бежал от профессии актер, которая ранее казалась смыслом всей его жизни, но судьба словно в насмешку толкала всякий раз к тому, от чего он прятался. Теперь же, столкнувшись лицом к лицу с режиссером, Владислав осознал - попытка побега есть ни что иное, как укрытие от ненавистной реальности в другую жизнь, другие обстоятельства, образы.

Видя его рассеянное состояние, Кен устало вздохнул и положил на стол лист бумаги со сценарием, указал на него:

Я собираюсь снять фильм о композиторе Дебюсси и мне хотелось бы, чтобы и вы приняли в нем участие - не в эпизоде, а в одной из главных ролей. Роль самого композитора предоставлена актеру Оливеру Риду. Вы слышали о таком?

Нет, к сожалению, Оливера я не знаю.

Он хотя и неизвестный, но многообещающий артист, и он как никто другой похож на Дебюсси.

Я подумаю о вашем предложении, - Влад взял лист бумаги, бегло пробежал по нему глазами, затем спросил о совсем ином, - скажите, сэр Рассел, вы ранее говорили, что видели меня в фильме "Канал", а как же "Из России с любовью"?

Честно признаться, я ненавижу фильмы о Бонде и никогда их не смотрю.

Владислав встал, все еще держа лист в руках: маленький, смуглый, с большими голубыми глазами, в которых сочетались радость и грусть одновременно, проговорил дружеским тоном:

Я рад это слышать, ибо я тоже ненавижу данный фильм и себя в нем... И... я согласен сняться в вашем кино.

Тогда до встречи, - Кен пожал ему руку, а Влад не догадывался, что в течении многих лет ему предстоит играть в проектах Рассела.

Вечером устало Владислав улегся на мягкую кровать, уставившись куда-то в пустоту. Сердце его гулко забилось в груди, он чувствовал себя невероятно счастливым - такое с ним случалось редко. Он согласился на роль только чтобы не обидеть Кена, который показался ему хорошим умным человеком, но он не знал, сколько нового, незабываемого ждет его впереди.

Съемки фильма проходили в местечке под названием Борнмут. Весь актерский состав, помощники режиссера, операторы разместились в отеле Гранд. Каждое утро начиналось в шесть часов. Артисты в ожидании служебного автобуса пили кофе в холле на первом этаже, весело обсуждали предстоящий день. Яркая дружеская атмосфера, непривычная для столь серьезной кропотливой работы, витала в воздухе, соединяясь с мыслями о светлом будущем и успешном начале. Кен Рассел оказался не только великим режиссером, но и настоящим волшебником, чья неощутимая-невидимая магия помогала сплотить таких разных, доселе чуждых друг другу людей.

Владислав в первых же дней подружился с еще неизвестным актером Оливером Ридом, на долю которого выпала роль самого композитора Дебюсси, но а то, что их окружали белокурые прелестницы, оставляло в душе Влада неизгладимую нежность.

Часть съемок приходилась на берегу моря, на песчаном чистом пляже, окаймленного холмами. Свежий солоноватый поток воздуха, умиротворяющий звук прибоя, возгласы чаек над головой и тишина - долгожданная, неизвестно поющая, вновь вернули мысли к далеким сороковым годам безжалостного плена, когда все то, что имел он сейчас перед настоящим реальным взором являлось тогда лучиком света, единственной надеждой на спасение, иначе можно было бы сойти с ума. "Я тоже хочу стать птицей, я тоже хочу летать. Возьмите и меня с собой!" - молил когда-то Влад пролетающих высоко над лесом чаек, и казалось ему, что стоит лишь распростать руки и тогда взлетишь -подальше от проклятого концлагеря, вернуться к свободным людям, ближе к родным краям детства - на рубеже высоких холмов и русских степей, а потом на юг - к высоким каменным горам, на границы Цахкуняцского и Памбакского хребтов, где раскинулась его далекая, незнакомая глазу родная сторона, кою он никогда не видел в жизни, но ощущал сердцем, через кровь, струящуюся по венам.

Когда съемки подходили к завершающему этапу, Владислав ощущал колкую грусть внутри себя. Он провел за то время столько счастливых часов, дней, недель, а актеры-коллеги стали не просто друзьями, но поистине родными, с которыми ему хотелось общаться и общаться вопреки горькому опыту "Из России с любовью".

Глава семнадцатая

Владислав не мог понять своего испуганного, странно-безнадежного чувства горечи и неопределенности. Он оглядывался по сторонам, с тревогой ожидал смертоносного удара: что то будет - нож, пуля или конец его карьеры - понять трудно. Но он ждал, надеялся, в тайниках сердца молился по ночам, сотворяя на коленях