Царь Давид - Алекс Грин

Экрон после победы Акана признал его своим царем. Рекан послал туда своего военачальника, но тот успеха не достиг. Поэтому Рекан спешил, понимая, что у Экрона решается, кто будет царем Филистии. Ему удалось провести флот небольших кораблей и войти в реку Сорек. Флот поставили у руин Макаца и уже оттуда начали наступление на Экрон.

Рекан торопился застать войско Акана на марше, но тот опередил его. Акан вместе с Давидом пришел под Экрон и спокойно вошел в город. Рекан прибыв под Экрон понял, что опоздал и поставил лагерь, на холме сильно укрепив его. Рекан готовился к сражению, но Акан вновь его обошел.

Вместо того чтобы нападать на укрепленный лагерь Акан велел атаковать флот близ Макаца. В этот раз решили задействовать конницу Наарая, поскольку филистимлянам очень понравилось, как действуют конные копейщики. Пять сотен копейщиков и две сотни лучников Урии (это придумал Урия и лично тренировал своих людей) выдвинулись под утро и скрытно подошли к лагерю близ Макаца.

Разведчики доложили, что охраны мало и укрепления еще только начали возводить. Наарай принял решение напасть конной лавой, поскольку лагерь был небольшой, и они успеют уйти без потерь. К лагерю они подошли скрытно, и пошли лавой без криков и звуков труб.

Их услышали, но ничего не поняли, поскольку в темноте ничего не было видно. Лишь когда блеск панцирей стал, виден в отсветах костров дозорные затрубили в трубы. Всадники ворвались в лагерь, сметая с пути всех встреченных военных. Всадники разъехались, давая возможность другим идти лавой. Они кололи копьями бегущих и не заметили, как лагерь быстро кончился.

Конные лучники Урии поражали стрелами бегущих людей, а тем временем копейщики филистимляне вошли в лагерь и довершили разгром. Лучник филистимляне начали обстрел парусных галер огненными стрелами. Моряки быстро столкнули их на воду и начали уходить подальше в темноту.

Но ушли они недалеко, темноту озарили вспышки пожаров. На лодках подошли пелетеи и забросали парусники огненными корзинами. Флот Рекана перестал существовать. После сражения пелетеи высадились на берег. Рекан не решился выйти из лагеря и победителем на поле сражения оказался царь Акан.

Утром царь Акан вывел все военные силы на равнину перед городом. Рекан лишившийся флота не стал ждать, когда его стеснят со всех сторон и вышел на равнину принять сражение. После такого поражения союзники могли и предать, и потому выхода у него не было, как выйти на равнину и победить.

Равнина удобное место для атаки колесниц и потому Акан поставил воинов Газы в центре. По левую руку он поставил Давида с его силами а на правую руку пелетеев и других союзников. Он надеялся на один большой удар колесницами, чтобы завершить эту войну. У Рекана была удобная позиция и богатый опыт полководца. Но после гибели флота все эти маневры союзники бы расценили как нерешительность. И потому он спустился на равнину, чтобы сойтись в прямой схватке.

Царь Акан повел свои лучшие колесницы на сближение с противником. Колесницы уклоняясь, промчались мимо и, перемешавшись, лучники стреляли в противника. С десяток тел осталось на земле и колесницы ушли в сторону копейщиков. Колесницы Акана столкнулись с ровным строем сирийцев ощетинившихся копьями и уклонились от них в сторону.

Колесницы Рекана прорвали строй пелетеев и устремились рассеять копейщиков стоящих в центре. Всадники сирийцы давили слева, стремясь окружить военные силы филистимлян и обратить в бегство. Давид послал сначала лучников Урии а затем атаковали всадники Наарая рассеяв всадников сирийцев.

Военные силы Акана и Рекана смешались в ожесточенной схватке копейщиков. Всадники Наарая пытались бить с тыла копейщиков Рекана и колесничные также били по тылам. Колесницы Рекана удалось остановить, но копейщики продавливали цент военной силы Акана.

Давид с тревогой смотрел на сражение, поскольку победа Рекана не входила в его планы. Уже и сам Рекан, судя по одежде колесничих, вступил в сражение и наступал на Акана и, надо отдать должное последнему он не отступил, хорошо понимая, что его бегство приведет к поражению.

Давид не хотел отправлять в сражение свои лучшие силы.

Он крикнул одному из юношей.

— Беги к Иоаву. Пусть ведет наших копейщиков.

Иоав привел десять тысяч одетых в латы лучших копейщиков Израиля. Против них стояли сирийцы лучшие воины в Палестине. Иоав посмотрел на позиции противника и восхищено произнес:

— Мне бы этих вои нов и я бы сразился с любым противником. Мой царь, не пора ли ваших избранных проверить на сирийских мечах.

— Копейщики твои хороши на земле, а я жду возможность нанести удар колесницами.

Иоав лишь пожал плечами, сознавая, что спорить с царем дело глупое. Он повел своих людей в сторону, где царя Акана уже окружили в трех сторон. Основные силы были отсечены и не могли прийти на помощь своему царю. Заревели трубы и сирийцы ощетинились копьями, встречая нового противника. Но копейщики Иоава были полны сил и легко продавили строй сирийцев, смешав силы противника.

Давид повел свои главные силы колесничих и копейщиков с одной стороны, а с другой конница Наарая. Это был разгром, и сирийцы с филистимлянами дрогнули. Все побежали, спасаясь от избиения. Рекан пересел на лошадь и попытался бежать, но один из всадников Урии кинул аркан и Рекан упал на землю. К вечеру сражение закончилось полной победой царя Акана и Давида.

Но торжество Акана длилось недолго. При поддержке князя Гата Ахиша Рекан и Гадорам получили свои наследственные владения. Каждый князь получил право именоваться царем, а Газа утратила свое превосходство. Давид знал что, усиливая Гат, он создает себе врага, но сейчас он не мог поступить иначе. Необходимо было ослабить Газу, поскольку Акан не смириться с падением первенства.

Двадцать шестая глава

Хорайя — начало смуты

Царь Шешай возвращался из похода на филистимлян. Он выполнил свой союзнический долг перед царем Давидом и теперь возвращался в Явнеэл. Много мыслей одолевали царя, и не знал он как ему поступить. Царство что создал Хадад, исчезло, и Шешай сохранил лишь малую часть.

Советники его отца часто смотрели на него с осуждением, видя в нем порой нерешительность. Он пытался ставить рядом с собой опытных советников, чтобы опереться на них, но это приводило лишь к соперничеству, а его стремление сблизиться с филистимлянами и принятие их законов и обычаев лишь усугубляла ситуацию в царстве.

Князь Маон все больше становился независимым, заключал договора с Экроном и Гезером