Прыжок самурая - Иосиф Линдер

Слухи о перестрелке разнеслись по Харбину со скоростью лесного пожара. Знали о ней и Свидерские. Они и без того сидели как на иголках, а теперь и вовсе не находили себе места. Когда в дверях зазвенел колокольчик, аптекарь, несмотря на свой возраст, первым оказался у двери. Вслед за ним по лестнице скатилась Аннушка. Увидев раненого Павла, она побледнела.

– Аня, бинты и воду! Павла в кабинет! – распорядился Свидерский.

Девушка бросилась за бинтами. Дмитрий, подхватив под мышки обессилившего Павла, потащил его наверх. В кабинете они со Свидерским уложили Павла на кушетку. Подоспевшая Аннушка помогла отцу обработать рану.

После перевязки Павел почувствовал себя лучше, он даже сделал попытку приподняться.

– Лежи, лежи, герой! Еще успеешь набегаться! Сейчас примешь успокоительное и заснешь как убитый, – повеселел Свидерский.

Поискав в шкафу, Аннушка нашла аптечный бутылек с желтоватой жидкостью и отлила в мензурку.

– Мало! Это только воробью горло промочить, – заворчал доктор.

– Пап, да я еще налью, – пообещала девушка.

Павел невольно поморщился, почувствовав запах багульника и валерьяны.

– Пей, пей! Только здоровее станешь, – подмигнул ему Свидерский.

На вкус снадобье оказалось вполне сносным. Сухость в горле прошла, и через несколько минут по телу разлилась приятная истома. Глаза начали слипаться, голоса доносились до него как сквозь вату. Последнее, что он запомнил, – это склонившееся над ним лицо Анны.

– Кажется, уснул, – сказала она и бережно поправила подушку.

– Проспит до утра как убитый, – заверил Свидерский.

– Тогда мне пора, – заторопился Дмитрий. – Надо узнать, что с ребятами.

– Будь осторожен! – предупредила девушка.

– За Павла не волнуйся, мы присмотрим, – сказал аптекарь, распрощавшись с ним у черного хода.

Приоткрыв дверь, Дмитрий прислушался к тому, что происходило у дома. Слабый дождь тихо стучал по крыше, в дырявых водосточных трубах заунывно свистел ветер. Слух не уловил ничего подозрительного – можно идти. Чтобы пересечь двор, хватило нескольких шагов. На соседней улице тоже было спокойно, но ближе к центру в глазах зарябило от мундиров. Патрули трясли пассажиров на стоянках такси, рикши попрятались, поэтому весь путь до резервной явочной квартиры Дмитрий проделал пешком.

К тому времени, когда он добрался до нее, уже стемнело. По комнате из угла в угол ходил Дервиш, на стульях сидели Николай и двое незнакомых ему ребят из группы прикрытия. Судя по их подавленному виду, операция провалилась. Погиб шофер Люшкова, однако сам он не получил ни царапины – его словно заговорили. Подпольщики понесли серьезные потери – двое убитых, трое раненых и еще двое в руках полиции. И счет потерям, как полагал Дервиш, мог продолжиться. Дулепов теперь точно знал, кого искать в харбинской конторе фармацевтической компании.

Остаток дня они провели, как на раскаленной сковородке. И только к ближе к ночи, когда никаких новостей, к счастью, не поступило, Дервиш с Дмитрием отправились к Свидерским.

Павел уже был на ногах – видно, зелье аптекаря не подействовало как надо. Но все же он восстановил силы, рана напоминала о себе лишь неприятным зудом. Выглядел Павел неважно. Правая щека вздулась, левый глаз затянул багрово-лиловый синяк. В таком виде выходить на улицу и тем более появляться в конторе было опасно. Но подпольщика мучило не это. Он не знал, что стало с Люшковым. Достигли ли пули цели? Кроме того, он беспокоился о ребятах, принявших бой. Но Дервиш, поднимаясь по лестнице, молчал. В тусклом свете его лицо напоминало восковую маску. Молчал и Дмитрий.

– Вокруг чисто! – сказал поднявшийся вслед за ними в кабинет Свидерский. – Аннушка дежурит внизу. Если что, она предупредит.

Дервиш искоса глянул на Павла и, кивнув на повязку, спросил:

– Как чувствуешь?

– Вроде ничего, а как у ребят?

– У них хуже, – неопределенно ответил Дервиш.

– Что с ними?

– Есть раненые, есть убитые. Володю и Антона взяли, – мрачно обронил Дмитрий.

– Да?.. А Люшков? – с надеждой спросил Павел.

– А что Люшков? Жив, сволочь!

– Не может быть! Я в него всю обойму всадил.

– А вот может! – сорвался Дмитрий. – Сопли не надо было жевать, стрелял бы сразу в эту сволочь! А сейчас этот гад вместе с Дулеповым наших ребят в контрразведке наизнанку выворачивает!

Павел опешил. Его растерянный взгляд метался между Дмитрием и Дервишем, с губ срывались обрывки бессвязных слов:

– Люшков… Живой… Я… Но… Не мог…

– Что не мог? – Дмитрий выплеснул на Павла накопившуюся за эти часы горечь. – А Володя смог, когда твою задницу прикрывал?!

– Дмитрий, перестань! – строго сказал Дервиш.

– Может, мне ему еще спасибо сказать? Таких ребят потеряли, а у него, видите ли, ручки затряслись!

– Ты… Ты считаешь меня трусом? Ты хочешь… Я… – Павел задохнулся от возмущения. Когда к нему вернулся дар речи, он с трудом выдавил из себя: – Понимаете, была осечка. А… потом женщина и этот мальчик… Он так смотрел… Он…

– Что?! Какая женщина? Какой ребенок? Белогвардейская шлюха с сучонком?!

– Этот мальчик…

– С такого расстояния и слепой мог бы попасть!

– Дмитрий, остынь! Мы с детьми не воюем! – вмешался Дервиш.

– О чем вы говорите?! Какие дети, когда такая мразь, как Люшков, по земле ходит! Дожалеемся! Сегодня они прихлопнули наших ребят, а потом и до советской власти доберутся!

– Ты советскую власть не трожь! – нахмурил брови Дервиш. – Она и Люшкова, и всю остальную шваль переживет. Мы не душегубы, чтобы детей убивать.

– Много вы в белых перчатках навоюете! Подрастет тот выкормыш и все нам припомнит, – огрызнулся Дмитрий.

– Все, хватит! Не время собачиться, о деле подумать надо! – повысил голос Дервиш. – Что, – перевел он взгляд на Павла, – крепко задело?

– Не очень. Вот только с конторой проблема, там порядки строгие…

– О конторе можешь забыть.

– Почему?

– Тебе не ясно? После провала Дулепов не только там, но и на квартире твоей капканы наверняка расставил.

– Так что же мне делать? – растерялся Павел.

– Ничего! Поправишься, а как только встанешь на ноги, переправим за Амур. Этим займется Дмитрий, вот и доспорите тогда. А теперь пора расходиться. Впереди у нас дел по горло!

Всем хотелось верить, что, несмотря на понесенные потери, советская резидентура выдержит и этот удар. Но никому, в том числе и Дулепову, отмечавшему с Сасо в эти минуты свою маленькую победу, не было известно, что принесет с собой завтрашний день. Людские судьбы перекраивают обстоятельства, а на Тихом океане назревала война.