От Хивы до Памира. Последние герои Большой Игры - Владимир Виленович Шигин

Глава восьмая

Между тем мервские ханы собрались на совет и решили, что их народ не в состоянии управляться самостоятельно, почему ему остается повергнуть себя к стопам российского императора, принять русское подданство и ходатайствовать о присылке русского начальника для управления оазисом. После этого в Ашхабад к Комарову была отправлена депутация – четыре главных ханов и полтора десятка старшин.

Комаров принял посланцев предельно вежливо, составил докладную, которую немедленно переслал в Петербург.

– Ну вот, ваше величество, кажется, мервский вопрос и решился сам собой! – сообщил императору Александру III министр иностранных дел Гирс, передавая докладную Комарова.

Чтобы не допустить ошибки в решении, Александр III собрал особое совещание. После недолгого обсуждения его члены пришли к выводу, что отказ в ходатайстве мервцев был бы ложно истолкован ими и повлек бы за собой еще больший разброд и произвол, которые вынудили бы рано или поздно решать дело военной экспедицией. Сейчас же был шанс завершить все миром.

В тот же день император подписал решение совещания об удовлетворении ходатайства мервцев, а так как полностью доверять им было нельзя, разрешил генерал-лейтенанту Комарову в случае необходимости отправить в оазис военный отряд.

* * *

И Комаров себя ждать не заставил. Первым его нашим шагом стал захват оазиса Теджен в восьмидесяти милях к западу от Мерва. Все произошло быстро и бескровно. У городских ворот Теджена неожиданно появился Алиханов в офицерском мундире и сопровождении казачьей сотни. С ним прибыла и туркменская знать, которая уже принесла присягу России. Торжественно въехав в Теджен, Алиханов собрал старейшин города и посоветовал им последовать примеру туркменам из северных оазисов.

– Вы уже знаете силу русской армии и, надеюсь, не сделаете, чтобы ваш город разделил участь Геок-Тепе! – сказал он, грозно сдвинув свои кустистые брови. – Если же вы согласитесь принять российское подданство, то вопрос о размещении в Теджене и Мерве русского гарнизона ставиться не будет. Сюда назначат только губернатора, несколько его помощников и охрану.

После недолгих дебатов местные старшины согласились признать российскую власть.

Вскоре уже генерал Комаров телеграфировал Александру III: «Имею честь доложить вашему величеству, что ханы четырех племен мервских туркмен, каждое в две тысячи шатров, сегодня официально принесли присягу на верность вашему величеству. Они сделали это, сознавая неспособность управлять самим и в убеждении, что только мощная власть вашего величества может обеспечить Мерву порядок и процветание».

25 февраля начальник Закаспийской области Комаров выступил из Кары-Бенду в Мерв. В пути его встретили четыреста туркменских старейшин, заявившие, что население ожидает приближения русских. Позднее, уже в оазисе, несколько сотен туркмен, подстрекаемых агентом Сиа-Пушем, попытались было оказать нам сопротивление, но были быстро разогнаны. Сам Сиа-Пуш был пойман самими старейшинами и выдан нам.

Вскоре войсковая колонна вошла в Мерв, заняла главную крепость оазиса и привела к присяге тамошних старшин. Так, благодаря смелой дипломатии Алиханова Мервский оазис был присоединен к России без единого выстрела.

Наградой смелому и толковому офицеру стало возвращение майорского чина и всех ранее отобранных наград. А буквально через год Алиханов станет подполковником.

После этого в еще недавно разбойничьем Мерве воцарилось полное спокойствие, а вскоре было организовано и российское управление.

Примеру мервцев не замедлили последовать и живущие в дельте реки Мургаб, в небольшом Иолотанском оазисе, туркмены-сарыки. Они также прислали депутатов, после чего были приняты в подданство России. Вслед за тем поступили заявления и от других, самых отдаленных туркменских племен.

* * *

Разумеется, быстрое добровольное присоединение Мерва к России возмутило Лондон. А как же еще!

Английский посол в Петербурге Эдуард Торнтон заявил министру иностранных дел:

– Ввиду предшествовавших объяснений между нашими кабинетами по вопросу о Мерве включение его населения в пределы России несовместимо с принятыми вами перед Англией обязательствами, каковы бы ни были причины, вызвавшие перемену в образе мыслей.

– Мы ничего не меняли, – пожал плечами министр. – Мы вам соглашение предлагали?

– Да!

– Вы от него отказались?

– Да?

– Ну и что вы еще хотите?

– Вы должны были предложить нам более выгодные нам условия, и мы, быть может, согласились?

Гирс смерил посла презрительным взглядом:

– Россия никому ничего не предлагает, Россия только рассматривает интересующие ее предложения. Вам, как английскому послу, пора бы это уже уяснить.

Английский историк Большой Игры Питер Хопкирк пишет: «…Новость относительно падения Мерва английскому послу почти что мимоходом сообщил Николай Гирс, ставший к тому времени министром иностранных дел. Британцы прекрасно понимали, что Петербург, несмотря на его неоднократные заверения, обманул их по всем статьям. Еще раз русские поставили на либералов Гладстона, не идущих дальше общепринятых протестов даже перед лицом совершившегося факта. Нельзя сказать, что новость застала занятых грандиозным кризисом в Судане англичан совсем уж врасплох. Еще год назад министр иностранных дел лорд Грэнвилл извещал королеву Викторию, что русские «продвигаются и прощупывают пути к границе Афганистана». Всего за месяц до сдачи Мерва высокопоставленный чиновник Министерства иностранных дел предупредил, что восстание в Судане «идет на пользу русским, поскольку это на руку любому врагу нашей страны».

Главнокомандующим Индийской армией генерал Робертс, узнав о происшедшем, мрачно заявил:

– Русский флаг в Мерве – это самый важный шаг, когда-либо совершенный Россией на пути к Индии. Недолго осталось ждать того момента, когда казаки будут купать своих лошадей в водах Инда!

Даже премьер-министр Гладстон, выступая в парламенте, вынужден был признать:

– Джентльмены! Захват Россией Мерва представляет большую угрозу Индии, чем все прежние аннексии Бухары, Хивы и Коканда. Если между покоренными ханствами и границами Индии лежали обширные горные хребты и пустыни, то на пути марша к Инду из Мерва через Герат и Кандагар нет никаких препятствий.

Речь либерала Гладстона заглушили оппозиционеры-консерваторы, которые что есть силы колотили кулаками по спинкам кресел в знак протеста.

В длинном меморандуме Министерство иностранных дел обвиняло русских в «циничном игнорировании торжественных и многократных гарантий царя и его министров».

В ответ министр иностранных дел России Гирс пожал плечами:

– Присоединение Мерва не было задумано заранее, а произошло по требованию самих туркмен, которые пожелали покончить с состоянием анархии и наслаждаться благами цивилизации. Чтобы предотвратить возможность возникновения пограничных проблемы в будущем, я предлагаю обсудить ситуацию в дружеской обстановке и договориться о постоянной границе между Северным Афганистаном и центральноазиатскими владениями России.

– Русским доверять нельзя, – заявил Гладстон в ответ на предложение Гирса. – Пусть русские дважды хорошо подумают, прежде чем предпринять что-либо в отношении Герата!

* * *

После присоединения Мерва возникла логичная необходимость определения границ между новой русской провинцией и Афганистаном. Англия, защищая