От Хивы до Памира. Последние герои Большой Игры - Владимир Виленович Шигин

По возвращении из Индии Столетов был назначен начальником стрелковой бригады с оставлением в Генеральном штабе. Еще через пять лет его произвели в генерал-лейтенанты и назначили начальником пехотной дивизии. В 1899 году Столетов стал членом Военного совета – высшего законодательного органа, решавшего военные вопросы. Там он числился до самой своей смерти в 1912 году.

* * *

Политическое противостояние России и Англии на Востоке порой принимало самые неожиданные формы, в том числе и в искусстве. Одним из главных героев такого противостояния стал уже знакомый нам художник Василий Верещагин.

Проехав большую часть Средней Азии, приняв участие в обороне Самарканда и получив за это Георгиевский крест 4-й степени, художник-разведчик навсегда проникся идеями Большой Игры, а также ненавистью к нашему стратегическому противнику и его колониальной политике. Ну а как может выразить свои чувства художник? Правильно, своими картинами!

Весной 1874 года Верещагин показал свой «Туркестанский цикл» на выставке в Петербурге. Публика была восхищена, шокирована, возмущена. Основной причиной недовольства была глубокая детализация изображенных сюжетов, а также то, что, по мнению ряда критиков, некоторые работы Верещагина не прославляли русскую армию, а, наоборот, оскорбляли и порочили ее. Речь прежде всего шла о картинах: «У крепостной стены: «Вошли!», «Окружили – преследуют», «Апофеоз войны» и в особенности картина «Забытый», на которой был изображен брошенный среди гор мертвый русский солдат, которому слетевшееся воронье уже выклевало глазницы…

«Едва ли найдется юноша, который, увидев эти дышащие правдой сюжеты, будет еще восторженно носиться с воинским героизмом!» – восклицала праворадикальная газета «Голос».

Великий князь Александр Александрович (будущий император Александр III) заявил во всеуслышание:

– Всегдашняя тенденциозность Верещагина противна нашему национальному самолюбию. Поэтому я могу заключить одно: либо Верещагин скотина, или совершенно помешанный человек!

Разозленный «Забытым» генерал Кауфман потребовал от Верещагина признания в том, что сюжет картины является художественным вымыслом, так как «ни один русский солдат не остался непохороненным». Император, посетив выставку, был шокирован не меньше Кауфмана и приказал Верещагину немедленно уничтожить свое творение. Верещагин вынул картину из рамы и публично ее сжег, но опровержения в газеты так и не дал. В те дни в петербургских салонах говорили даже о том, что Верещагин на самом деле английский шпион, а свои порочащие русскую армию картины пишет по наущению своих лондонских покровителей. Верещагин этими слухами был просто потрясен:

– Возможно, я плох как художник, но я пишу только то, что видел своими глазами. Если вам не нравится правда войны, это вовсе не значит, что этого не может быть. Ну а то, что я британский агент, то это вообще за гранью реальности. Да, я разведчик, но русский разведчик!

* * *

Следует сказать, что на сегодняшний день мы все еще очень мало знаем о Верещагине как о разведчике. Эту сторону его жизни заслонило творчество великого художника. А ведь в Большой Игре Верещагин был далеко не последним игроком!

Сразу же после скандала с картиной «Забытый» военный министр Милютин помог Верещагину надолго исчезнуть из столицы, причем исчезнуть с пользой для России. По предложению Милютина Верещагин совершил двухлетнюю «творческую поездку» в Индию. Финансировало эту поездку военное министерство

Как профессиональный разведчик, Верещагин тщательно готовился к поездке в Индию – изучал в Публичной библиотеке всю литературу о стране и ее народах, природе, обычаях и законах, штудировал географические атласы. В составлении маршрута ему помогали специалисты из Азиатского департамента Министерства иностранных дел и военного министерства. Во время самой поездки Верещагин останавливался в Бомбее, Агре, Дели, Джайпуре, затем предпринял трехмесячное путешествие в Восточные Гималаи и в горное княжество Сикким (которые тогда особо интересовали наше военное министерство), углубился в пограничные с Тибетом области – Кашмир и Ладак. С собой в поездку он взял супругу Элизабет Марию Фишер-Рид (в России – Елизавета Кондратьевна). Супруга-англичанка во многом помогла Верещагину в общении с английскими властями. Впрочем, разведывательная деятельность Верещагина не осталась для английских властей секретом, и за ним все время приглядывали, хотя обошлось без ареста. Поездка не была легкой. Во время нее Верещагин несколько раз подвергался нападению диких животных, тонул в реке, замерзал на одной из горных вершин, переболел тяжелой формой тропической малярии.

Итогом поездки в Индию стала не только серия картин, но и подробный дневник и секретный доклад в военное министерство. Там работой Верещагина остались довольны

Но главным результатом поездки в 1874 году стали полторы сотни этюдов с изображением заснеженных Гималаев, величественной индийской архитектуры, колоритных местных жителей. В 1880 году «Индийская серия» в количестве 139 картин и этюдов была впервые показана на персональной выставке художника в Петербурге. Выставка прошла с большим размахом и закончилась аукционом. Наибольшее количество – 78 этюдов – купил известный меценат Павел Третьяков.

Главным произведением по итогам поездки в Индию стало масштабное полотно «Шествие слонов. Въезд принца Уэльского в Джайпур в 1876 году», работу над которым закончил в 1879 году. Размеры картины Верещагина поистине грандиозные – 5 на 7 метров! «Шествие слонов» считается вторым в мире по размеру среди произведений, написанных на одном холсте. На картине изображен английский принц, упивающийся своим величием и торжественным подобострастием, оказанным ему индусскими раджами. Верещагин сумел филигранно обыграть момент мнимого торжества английской нации над туземцами. Удивительно, но англичане так и не поняли тонкого политического сарказма Верещагина и «Шествием слонов» остались очень довольны. Более того, картина получила всемирную известность!

* * *

Понятно, почему вскоре в Петербурге решили еще раз использовать популярность Верещагина. В 1882 году военное министерство профинансировало его новую поездку в Индию. В ходе ее художник-разведчик посетил Бомбей, Мадрас, Дели, Агру и Джайпур.

На этот раз в Индии Верещагина больше всего потрясли рассказы о массовых казнях индусов при подавлении восстания сипаев в 1857–1859 годах?

Тогда англичане применили так называемый «дьявольский ветер» (по-английски: Devil wind, или Blowing from guns – «дуновение из пушек») – расстрел из пушек приговоренных к смерти, предварительно привязанных к дулу пушек. От орудийных выстрелов в упор тела разлетались на куски, а головы, оторвавшись от туловищ, летели высоко вверх. Не редкостью было то, что разорванные части тел, внутренности, оторванные руки и ноги летели в наблюдавшую за казнью публику. Порой случались и серьезные травмы.

Поразительно, но приговоренные индусы не боялись смерти. Согласно индуистской религии, с отработкой карм и постоянным перевоплощением, смерть являлась для них лишь очередным этапом этих перевоплощений. Страшным для индусов была лишь перспектива предстать перед высшим судьей в истерзанном