От Хивы до Памира. Последние герои Большой Игры - Владимир Виленович Шигин

– Я доложу его величеству, – пообещал спокойный, как удав, Гирс.

Гирса Александр III принял в Гатчине на пруду, где занимался любимым делом – удил в дворцовом пруду рыбу.

Выслушав доклад министра иностранных дел, император размахнулся удочкой и забросил наживку подальше:

– Экие наглецы! Ни в чем им не уступать, наметить самим нужную нам границу, занять ее войсками и подготовить все на случай разрыва отношений с Афганистаном и Англией! Что касается претензий, то отвергнуть все их на корню и пригрозить, что мы такого тона не потерпим! Англичане, по сути своей, трусы, поэтому до войны дело не дойдет! А Комаров достоин награды!

– Но англичане грозятся именно войной! – вздохнув, вставил Гирс.

– Обещать жениться еще не значит жениться! – пожал плечами император, не переставая смотреть на дергающийся поплавок. – Кажется, у меня клюет!

Эти слова российского императора сохранила история…

Как сказал Александр III, так все и вышло. Британский премьер Уильям Гладстон предсказуемо назвал Россию «агрессором» и пригрозил всеми немыслимыми карами, но этим все и закончилось.

В лондонских тавернах в те дни пели:

Мы не хотим войны,

Но уж если придется драться,

Именем Джинго,

Нам хватит людей

И кораблей,

И денег, чтобы воевать!

* * *

В начале 1882 года Англия решила отомстить за позор у Кушки и осуществила ряд провокаций, которые уже сами по себе могли стать поводом к войне. Без всяких на то оснований англичане попробовали заблокировать русскую эскадру во Владивостоке.

Именно тогда ветеран английской политики Джон Пальмерстон сказал свои знаменитые слова:

– И вот мы снова там, рыча друг на друга, ненавидя друг друга, но не желая войны!

2 апреля 1885 года английская Тихоокеанская эскадра высадила десант на островах Комундо в Корейском проливе в 30 милях к югу от Кореи. Острова эти исконно принадлежали Корее, но англичане Сеул даже не запрашивали. Мало того, на островах был поднят британский флаг и немедленно началось строительство военно-морской базы, названной Порт-Гамильтон. Вскоре англичане соединили Порт-Гамильтон подводным телеграфным кабелем с Гонконгом.

В ответ на это правительства России, Китая, Кореи и Японии заявили решительный протест. При этом Россия объявила, что если англичане не уберутся с островов Комундо, то наша эскадра займет другой корейский порт.

Забегая вперед, скажем, что это предупреждение подействовало. И в начале 1887 года они навсегда покинули Порт-Гамильтон, предварительно смотав свой кабель.

А весной 1885 года российские крейсера разом выдвинулись на океанские торговые коммуникации Англии. Так как официально война не была объявлена, наши крейсера пока беспрепятственно пропускали английские пароходы мимо. Но орудия на крейсерах были расчехлены…

Что касается англичан, то наши корабли в международных водах они старались сопроводить двумя-тремя своими кораблями. Это соседство приводило к опасным ситуациям. Так, следовавший за фрегатом «Владимир Мономах», под флагом контр-адмирала Кроуна, броненосец «Агамемнон» был вынужден даже следом за ним зайти в японский порт Йокосука. Не зная, объявлена война или нет, командир «Агамемнона» Лонг на всякий случай зарядил орудия и навел их на «Мономах». Наши в ответ проделали тоже самое. Мир между двумя великими державами висел в те минуты на волоске…

8 апреля 1885 года в американский порт Норфолк завернул наш клипер «Стрелок» под командой энергичного капитана 2-го ранга Николая Скрыдлова, дабы пополнить запасы угля и воды. Разумеется, местные английские агенты тут же телеграфировали об этом в метрополию. Вскоре к Норфолку подошел английский корвет «Гарнет», заняв позицию у входа в бухту, приготовив орудия к бою.

Разглядев в бинокль открытые артиллерийские порты «Гарнета», Скрыдлов принял неординарное решение. Вызвав старшего офицера, он приказал:

– Немедленно спустить большую часть команды в увольнение на берег, а для офицеров купить билеты в городской театр.

Узнав о том, что русские отправляются в театр, капитан «Гарнета» также решил последовать туда со своими офицерами, чтобы отдохнуть и присмотреть за русскими. Но посмотреть на русских особо не удалось. В самый разгар спектакля, когда главная героиня, заламывая руки, взывала к совести бросившего ее любовника, наши офицеры тихо покинули театр. К этому времени на «Стрелке» были и вернувшиеся с берега матросы, а сам клипер уже был под парами. После этого Скрыдлов дал полный ход и выскочил из бухты мимо обездвиженного и лишенного офицеров «Гарнета».

Напоследок с кормы «Стрелка» боцман показал ошеломленным англичанам размочаленный конец каната – традиционный жест морского презрения. Когда английские офицеры поняли, что их обманули, пока примчались на корабль, пока разводили пары и выбирали якорь, «Стрелок» давно затерялся в безбрежье океана.

Между тем в английском Адмиралтействе никак не могли прийти к выводу, как именно им действовать во время войны с русскими на морях и океанах. Вначале было решено направить флот через Босфор и Дарданеллы и высадить на черноморском побережье России экспедиционный корпус, чтобы отвлечь русских от возможного движения к Индии. Но этому неожиданно воспротивились турки, которым вовсе не улыбалось воевать с Россией за английские интересы – в Стамбуле ещё не очухались после поражения в 1878 году. В результате султан отказал англичанам в проходе через Черноморские проливы.

Теперь Адмиралтейству не оставалось ничего другого, как планировать боевые действия на Балтике. В конце марта Гранд-флит был переведен в полную боевую готовность. На сформированным английским экспедиционным флотом на Балтике принял команду вице-адмирал Джеффри Хорнби. Увы, на старых английских броненосцах стояли еще дульнозарядные пушки, которым не по силам было тягаться с новейшей береговой артиллерией Кронштадта и прилежащих фортов. Наши посмеивались, понимая, что ввязываться в серьезные разборки из-за приграничного конфликта англичане не будут. Впрочем, демонстрируя решимость, Александр III отдал приказ о приведении в боевую готовность Балтийского флота. Минуло еще две недели. Лондон примолк, а затем предложил образовать комиссию для рассмотрения инцидента. Экспедиционный флот, проведя несколько устрашающих учебных стрельб у Спитхеда, был расформирован.

Так окончательно был исчерпан инцидент на Кушке, ставший единственным сражением за все время царствования императора Александра III.

Что касается генерала Комарова, то император собственноручно написал ему письмо, в котором поблагодарил за проведенную операцию, но попросил объяснить причины происшедшего, указав на то, что был приказ воздерживаться от боевых столкновений. В ответном докладе Комаров подробно и доказательно изъяснил причины столкновения с афганцами. После этого из Петербурга пришел высочайший указ о награждении Комарова золотой шпагой с бриллиантами с надписью «За храбрость». Наиболее отличившиеся в «кушкинском деле» офицеры получили ордена, солдатам было роздано полсотни солдатских