Дни в книжном Морисаки - Сатоси Ягисава

И да, я решила стараться не ради кофе, а ради этой парочки. Сначала я вскользь поспрашивала у Томо о том о сем. Так я узнала, что сейчас она ни с кем не встречается, да и намеков на это нет. Любимый цвет — темно-синий. Любимое животное — соня. Любимый район — конечно, Дзимботё. Вскоре я стала знать о ней все, и она начала меня побаиваться.

Как только я получала от нее новую информацию, то направлялась в «Субоуру» и, попивая свой заслуженный кофе, передавала все Такано. Сидя за стойкой, я тихо рассказывала ему о том, что ее любимое животное — соня, а он так же тихо отвечал, что это здорово. Из-за этого чрезмерно любопытный хозяин кофейни пустил среди посетителей слух о том, что мы с Такано встречаемся.

Однако все мои усилия не приносили этим двоим никакого результата. Подвижек не было, так как сам Такано даже не пытался заговорить с Томо. Он лишь победоносно завопил, узнав, что у Томо нет парня, но до того, как он соблаговолит поговорить с ней, пройдет еще лет десять. Так что все было напрасно.

Я сама беспокоилась. Постоянно думала, как бы устроить так, чтобы эти двое заговорили.

Но радостная весть пришла откуда не ждали.

Как-то во второй половине дня, сидя у меня в комнате в спокойной обстановке и попивая чай, Томо рассказала о ярмарке букинистики.

— Ярмарка букинистики? А что это? — растерянно поинтересовалась я.

— Оу, Такако, ты не знаешь? Каждую осень владельцы местных книжных лавок устраивают распродажу под открытым небом. Тогда район наполняется людьми.

— Ого, вот оно что. Наверное, будет весело.

— Господин Морисаки тоже примет участие.

— Что, правда?

— Конечно, все магазины будут.

А ведь дядя ни разу не рассказывал мне о таком важном событии. «Ух, попадись он мне только», — дала я себе слово.

— Я собираюсь сходить в этот раз. Не хочешь присоединиться?

И тут меня осенило. Точно, этим грех не воспользоваться. Сообщу об этом и Такано.

— Угу, пойдем!

Я, конечно же, согласилась.

Глава 4

Книжная ярмарка в Канде начиналась во второй декаде октября и продолжалась в течение недели. Все это время тележки и стеллажи с книгами стояли бесконечными рядами на улицах, образуя собой своеобразный рынок.

Ярмарка на удивление пользовалась большой популярностью. Сюда приезжали все любители книг: и пожилые, и молодые, и мужчины, и женщины. Может, потому, что такое событие происходило только раз в год, здесь было еще многолюднее, чем я представляла. Из-за большого количества посетителей воздух на проспекте Ясукуни, Сакурадоори и других улицах накалялся, и район букинистических лавок, обычно кажущийся сонным, с самого утра наполнялся жизнью. Довольно грандиозное зрелище.

Само собой, наша лавка тоже принимала участие. Вместе с дядей мы несколько дней перебирали книги, затем погрузили их в тележку и поставили ее около магазина. К счастью, покупателей было вдвое больше, чем обычно, и некоторые из них, не желая упускать такой шанс, покупали книги целыми коробками по выгодной цене.

Как и ожидалось, любящий ярмарки дядя чувствовал себя как рыба в воде. Он с детства посещал такие мероприятия. Из-за этого в данный период у него инстинктивно начинало везде покалывать.

— Теперь холодает, поэтому все меньше людей будет приходить. За это время нужно побольше заработать, — говорил дядя как заправский торговец, но, в противоположность своим же словам, стоило мне отвести глаза, как он сразу уходил прохлаждаться в соседние магазины. И конечно, приходилось его оттуда возвращать.

На третий день дядя разрешил мне пораньше закончить работу, и вместе с Томо я отправилась изучать ярмарку. И, согласно плану, там как бы случайно оказался Такано.

Как плохие актеры, мы с Такано перебросились фразочками из серии: «Какая неожиданность!», «Ой, и правда», а наивная Томо, ни о чем не догадываясь, сказала:

— Ну, пойдемте все вместе.

Поначалу Такано вел себя зажато в присутствии Томо. Я заволновалась и прошептала ему, что он похож на Робокопа, на что Такано и впрямь искусственным, как у робота, голосом ответил, что совсем забыл, как ходить. Томо на это рассмеялась.

Почему же обыкновенная прогулка по оживленному городу так меня воодушевила? Потому что эти двое весело шли вместе. Однако в случае Такано, вероятно, была и другая причина. Всякий раз, когда он заговаривал с Томо, у него было такое вдохновенное выражение лица, как будто он бежал по альпийским лугам. Он выглядел настолько забавно, что я едва не прыснула со смеху.

Когда мы присматривали книги в специальном киоске на перекрестке, то случайно столкнулись с господином Сабу. У него и его жены было столько пакетов, что едва хватало обеих рук. Его жена — элегантная женщина в кимоно, — казалось, не очень подходила господину Сабу. Тем не менее они, пережившие вместе и горе, и радость за столько десятков лет, производили сильное впечатление.

Увидев пакеты господина Сабу, я вслух заметила, что он снова много всего накупил, и его жена, стоящая рядом, слегка пихнула его и разочарованно произнесла:

— Да вот же! У нас и так весь дом завален книгами, потому что он скупает их как безумный. Если можно, в следующий раз выкупите у нас все, пожалуйста.

Господин Сабу тут же занервничал и в мольбе сложил ладони:

— Ну, потерпи, прошу. Ты же совсем недавно избавилась от некоторых книг.

Даже после того, как мы раскланялись с господином Сабу и его супругой, я не могла перестать улыбаться.

В бодром настроении мы шли по проспекту Ясукуни, на который уже опускались сумерки, а людей становилось все меньше. И еще мы вдоволь закупились книгами. В магазине Кинтото, куда меня привела Томо, заявив, что это любопытная лавочка, продавались учебники для начальных классов периода Тайсё. Старая грамматика неожиданно увлекла меня, и я потратила две тысячи йен на учебники родной словесности.

Вечером магазины начали закрываться, и мы зашли поужинать в европейский ресторанчик, расположенный в Сансэйдо. К тому времени Такано уже чуть расслабился, несмотря на присутствие Томо. Он хорошо разбирался в иностранной литературе и, пока мы ели, активно, словно забыв о своей неуверенности, рассказывал нам про таких замечательных писателей, как Апдайк, Капоте, Фолкнер и других. И я, и Томо были в невероятном восторге.

Все же день оказался насыщенным. Такано еще долго благодарил меня после, но я совсем не видела на это причин, потому что мне самой было очень весело.