Причуды старика - Флойд Делл

Натэниел был подавлен всеми этими приготовлениями. Ему казалось, что они затрогивают личную его жизнь, разрушают его счастье. Он старался убедить себя, что это глупо: в конце концов брак сводится к тому, что он и Мэбль будут жить вместе до конца жизни — вот и все. Тем не менее, дом, где предстояло им жить, казался слишком маленьким и тесным, и когда в эту душную атмосферу ворвалось воспоминание о письме Ады, на него словно повеяло ветерком, донесшимся из звездных пространств.

Он боялся, как бы Мэбль не истолковала неправильно его тревоги, которой он не мог скрыть. Вокруг все радостно суетилось, а его замешательство бросалось в глаза. Он поспешил дать ей объяснение.

— Должно быть, меня волнует предстоящая церемония, — сказал он. — Я и не подозревал, что все это так сложно. Наверно, я что-нибудь забуду или скажу не то, что нужно.

Она добродушно рассмеялась.

— Пустяки! Мама говорит, что мужчины всегда нервничают перед свадьбой. Ах, ты, бедняжка!

Ему приятно было узнать, что и другие мужчины чувствуют себя точно так же. Это еще резче подчеркивало разницу между мужчиной и женщиной. Женщины радуются приготовлениям к свадьбе! Но от него никто не требует, чтобы и он тоже радовался, а во время церемонии он сумеет держать себя прилично. В конце концов все сводится к тому, чтобы под музыку пройти к алтарю, вспомнить о кольце, лежащем в кармане жилета и повторить вслед за священником несколько слов. Конечно, он сумеет это сделать и не останется в дураках!

2

Вернувшись после свадебного путешествия, Натэниел узнал, что Бостонская фирма, где он служил, повысила ему жалование и перевела его на другое место в конторе. Он решил упорно работать, но очень сомневался в том, что ему удастся удержать за собой новое место. Работая под суровым наблюдением начальства, он не сумел скрыть свою некомпетентность.

Он все время откладывал деньги, и теперь, несмотря на расходы по путешествию, у него еще оставалась небольшая сумма в банке. Вот почему он мог отказаться от ссуды, любезно предложенной ему богатыми братьями Мэбль. Отказом своим он был очень доволен, потому что ему не хотелось завязывать слишком близких отношений с ее семьей. Он радовался, что ее родные живут не в Бостоне и, следовательно, не будут ежедневно являться к нему в дом. Все они были славные люди, но Натэниел говорил себе, что женился он на Мэбль, а не на ее семье.

В Бостон он вернулся влюбленный в свою молодую жену. Вспоминая свадебное путешествие, он неразрывно связывал свое чувство к жене с тем ошеломляющим впечатлением, какое произвел на него Ниагарский водопад. Он понял, что раньше не умел ценить чудеса природы. И до сих пор не подозревал, как красива Мэбль. Он восхищался ее красотой и с благоговением принимал ее любовь и нежность, считая себя недостойным этих даров и обещая их заслужить.

Он должен трудиться, должен заработать много денег… Но сейчас его удивляло, как хорошо они живут на его скромное жалование. Дом был в сущности уже меблирован: почти всю мебель подарили к свадьбе богатые родственники Мэбль. В те дни все считали, что молодой супруг должен думать о своей карьере и нужно облегчить ему первые шаги. В приданое Мэбль получила костюмы и платья — о новых нарядах она могла не думать целый год, — а кроме того, множество простынь, наволочек, полотенец, салфеток; все белье было с ручной вышивкой, и, казалось, его хватит до конца жизни. Очевидно, все признавали прочность и незыблемость этого брака. Каждая мелочь об этом свидетельствовала. У молодых не было только собственного дома.

Натэниел вынужден был бы немедленно купить дом, если бы предполагалось никогда не уезжать из Бостона. Дело в том, что его дядя Джон (он давным давно уехал на запад, а Натэниел успел забыть о его существовании, но родственники Мэбль незадолго до свадьбы каким-то образом его откопали) намекнул в письме, что Натэниел является единственным его наследником, так как вторая жена дяди умерла. На западе дядя Джон нажил состояние и поселился в Сан-Анджело, где вместе с одним компаньоном открыл обойную фабрику. Дела его шли прекрасно. В Бостоне никто не понимал, как может такое предприятие процветать в Сан-Анджело, но факт остается фактом. Обои в квартире Натэниела были подарком дяди Джона; он прислал образцы, Мэбль и ее мать выбрали обои по своему вкусу, а дядя, невзирая на издержки, переслал их через весь континент. Так жители Бостона убедились, что в Сан-Анджело выделываются прекрасные обои.

Здоровье дяди Джона расшаталось, и он писал о том, что недалек тот день, когда племяннику его придется переехать в Сан-Анджело и взять дело в свои руки. Этот вопрос торжественно обсуждался конклавом ловких дельцов — отцом, братьями и кузенами Мэбль. Натэниел присутствовал на собрании и чувствовал себя очень неловко, когда родственники рассуждали о его карьере коммерсанта в Сан-Анджело. Он скрыл от них, как пугает его перспектива управлять предприятием. Они смотрели на дело исключительно с точки зрения коммерческой — каков может быть барыш? А Натэниел, сначала ненавидевший торговлю корсетами, теперь к этому делу привык и на покупателей умел произвести хорошее впечатление. Но если дядя Джон, брат его отца, вызовет его в Сан-Анджело, он сразу разгадает, что за птица его племянник. К счастью, о поездке пока не было речи; решили только не покупать дома в Бостоне, а снять в аренду.

Хотя это и не был «собственный дом», но молодая м-с Уиндл с энтузиазмом украшала свое жилище. Казалось, она придавала огромное значение тому, у какой стены стоит диван в гостиной и где висят портреты родителей. Очень серьезно и детально обсуждала она эти вопросы с мужем, а он старался относиться к делу с должным вниманием, хотя, посовещавшись с ним, она всегда поступала посвоему. Она очень гордилась своим домом, новой мебелью (в гостиной — красного дерева, в столовой — дубовой, в спальной — из клена), вышитым бельем, изящными кружевными занавесками, а также своим святилищем — кухней. Вероятно, она не прочь была бы вести открытый образ жизни, посещать знакомых и принимать гостей у себя. Но у Натэниела не было в Бостоне круга друзей, и Мэбль довольствовалась тем, что заводила знакомство с соседями. Сначала она являлась с официальными визитами и сидела в гостиной, но впоследствии предпочитала беседовать с соседками в интимной обстановке кухни.

Мэбль хотела подольше обходиться без служанки… во всяком случае до тех пор, пока она не сможет шепнуть на