Я и моя судьба - Лян Сяошэн

Поскольку время было еще не позднее, после ужина мы перешли в гостиную. По словам отца, эта просторная комната ему очень нравилась. В ней он особо остро ощущал связь с историей и смотрел на вещи с точки зрения прошлого.

Признаться, это меня удивило.

– А зачем смотреть на настоящее с точки зрения прошлого? – спросила я. – Почему бы, наоборот, не смотреть на прошлое глазами современного человека?

И тогда он, вздыхая, ответил:

– В Китае, как и во всем мире, все смотрят на историю с точки зрения современности. Поскольку мы веками оглядывались на историю, это, естественно, сформировало образ мышления, при котором все мнят себя самыми умными и, упиваясь высоким уровнем своего анализа, выдают себя за мыслителей. Но если попробовать посмотреть на настоящее с исторической точки зрения, можно гораздо лучше оценить ход развития общества и его прогресс. Тогда начинаешь понимать, с каким трудом достается все новое и хорошее и как нелегко год за годом двигаться вперед.

Очевидно, что отец уже не раз размышлял над этим вопросом и на этот счет у него накопилось много мыслей.

Отбросив колебания и боясь упустить удачный шанс, я задала ему уже давно мучивший меня вопрос:

– Папа, в Линьцзяне и Юйсяне ты водишь знакомство с чиновниками, бизнесменами, лучшими специалистами разных отраслей, элитой и так далее. Пока ты вращаешься среди них, ты, разумеется, счастлив. Но неужели ты не чувствуешь психологический диссонанс, когда приезжаешь в родную деревню, где тебя окружают родственники, которые не в силах выбраться из нищеты?

Он ответил не сразу и сперва вытащил портсигар.

Я поднесла ему зажигалку.

Сделав пару затяжек, он запрокинул голову и, глядя в потолок, произнес:

– Увы, дорогая, ты нашла самую болевую точку своего старого папки. Разумеется, я чувствую этот диссонанс, но я говорю своим родственникам о том, что правительства всех уровней действительно много делают для того, чтобы шаг за шагом искоренить в народе бедность и страдания…

– Ты выступаешь перед ними, как на собрании с докладом?

– Конечно же, нет. Я касаюсь этого во время застолий, новогодних визитов или пока мы просто болтаем, собравшись у печки…

– И они верят?

– Полагаю, что да. Ведь я не только бывший мэр, но еще и их родственник или друг детства, а это совсем другой уровень доверия. К тому же я владею некоторыми цифрами, фактами…

– Но какое отношение все эти цифры и факты имеют к ним?

– Их жизнь ведь тоже меняется: девушки стали носить золотые цепочки и кольца; парни вполне себе могут позволить мопеды; курильщики с простого табака перешли на сигареты; среди молодежи появились студенты университетов; среди уезжающих на заработки есть те, кто получил определенные навыки и стал хорошим специалистом…

– Лучше не продолжай. Тогда последний вопрос…

– Дорогая, может, тебе стать журналисткой?

– Это не интервью, последний вопрос касается меня. Скажи, какие надежды вы с мамой-директором возлагали на меня?

– Когда именно?

– Когда я была маленькой.

– А конкретнее?

– Лет до десяти.

– Я отвечу так: до того, как ты пошла в третий класс, единственное, что нас заботило, это как заложить в тебя основные принципы жизни и сделать тебя здоровой и счастливой. И только когда ты пошла в пятый класс, мы стали задумываться о твоем будущем. – С этими словами отец вынул из портсигара еще одну сигарету.

– Папа, ты же только что покурил, – сказала я, отнимая у него сигарету.

– Позволь мне еще одну, – попросил он.

– Сперва ответь на вопрос.

– Хорошо. Но когда я отвечу, ты должна вознаградить меня независимо от того, понравится ли тебе сказанное.

– Так и быть.

– В то время мы больше всего надеялись, что ты поступишь в какой-нибудь хороший университет. Причем мы не думали про университет Цинхуа или Пекинский университет, а имели в виду такие вузы, как Фуданьский университет, Пекинский педуниверситет, Народный университет, Университет Сунь Ятсена, – нам хотелось, чтобы ты стала профессором. Но мы мечтали об этом отнюдь не ради того, чтобы потешить свое эго. Нам просто казалось, что тебе такой вариант подойдет лучше всего. Когда ты поступила в Гуйчжоуский педуниверситет, мы отнюдь не расстроились, ведь путь к мечте можно осуществить в несколько этапов. К примеру, потом ты могла бы поступить в магистратуру, а после этого получить докторскую степень уже в другом университете…

– Прости, папа, я так сильно вас разочаровала… – Я заплакала.

– Не плачь. Я понимаю, почему ты поступила именно так в сложившейся тогда ситуации. Поступи ты иначе, это бы противоречило твоему характеру…

С этими словами он протянул руку.

Я дала ему сигарету и снова поднесла зажигалку.

Сделав затяжку, он поднялся со своего места.

– Ну а сейчас вы на меня уже не возлагаете надежд? – тихо спросила я.

Прохаживаясь взад и вперед, он сказал:

– Нам уже не дано знать, что там думает твоя мама-директор. Но что касается меня, то кое-какие надежды я все-таки продолжаю на тебя возлагать; более того, я считаю, что, будь твоя мама жива, она бы со мной согласилась…

– Что это за надежды? – еще тише спросила я.

Остановившись прямо передо мной, отец наклонился и, глядя мне прямо в глаза, произнес:

– Дорогая, главное стань хорошим человеком. Проживи свою жизнь как простой, заурядный, но при этом хороший человек.

– И все?

– И все.

– Ты точно не хочешь этим сказать… что окончательно во мне разочаровался?

– Совершенно точно.

В этой комнате, чьи стены украшали фотографии ученых мужей, руководителей и других выдающихся лиц, было как-то странно услышать фразу «простой, заурядный человек» – думаю, на моем лице отразилось недоверие.

Выпрямившись, отец сделал затяжку и, уже не глядя на меня, продолжил мерить шагами комнату.

– Дорогая, можешь даже не сомневаться в моих словах. Вот скажи, сколько во всем Китае городов такого же уровня, как Линьцзян?

– Больше двух сотен.

– А сколько в Шанхае зампредседателей ассоциации фотографов?

– Гао Сян говорил, что всего их шестеро.

Он остановился и, уставившись на одну из фотографий, медленно произнес:

– Сейчас я уже не мэр, но когда-то им все-таки был. Выходит, что ты – дочь одного из всего двухсот с лишним мэров, а еще невеста одного из всего шести зампредседателей Шанхайской ассоциации фотографов. А еще ты можешь похвастаться особым происхождением семьи Фан. Кстати, разговаривая с Гао Сяном, я понял, что его родители тоже люди необычные. Поэтому хотя сейчас ты самая обычная девушка…

– Думаю, что останусь обычной навсегда…

– Тогда прежде всего будь просто хорошим человеком! – Он повернулся ко мне, снова нагнулся и, глядя мне прямо в глаза, со всей серьезностью продолжил: – Среди более миллиарда самых обычных китайцев