Калейдоскоп, или Наперегонки с самим собой - Лев Юрьевич Альтмарк

1. С ивритом хорошо

После холодного и промозглого Домодедова, провожавшего Яшкино семейство холодным липким снегом, оседавшим и тут же таявшим на рукавах и воротниках курток, аэропорт Бен-Гурион встретил их игривыми солнечными зайчиками, отражавшимися от стёкол аэропортовского здания, и тёплым сухим воздухом с неуловимым лимонным запахом.

Яшка осторожно спускался по самолётному трапу, придерживая на руках трёхлетнего сынишку, крепко спавшего у него на плече после утомительного вчерашнего ожидания позднего ночного рейса, потом четырёхчасового перелёта во вселенском мраке бездонного звёздного неба, и вот теперь малышу предстояло сделать первый шаг по этой земле, пока ещё до конца не осознавая, что в прошлом для него остались снежные зимы с горками и санками, клюшки, которыми он гонял слепленную из снежка шайбу с такими же, как сам, трёхлетками. Для него останутся в прошлом бесконечные бабушкины походы по магазинам, чтобы найти для внучка что-нибудь повкуснее, и редкие купленные Яшкой и Ирой только что появившиеся в коммерческих ларьках вкуснейшие иностранные «Сникерсы», которые дома аккуратно резались на три части, чтобы растянуть дорогое удовольствие подольше. Вряд ли это останется в его памяти, а если и останется, то обрывками, бесформенными фрагментами и неясными ощущениями…

Теперь уже и у сына начинала складываться своя собственная история, начинающаяся с каких-то смутных воспоминаний, которые непременно придут к нему, когда он станет постарше. А сейчас его ждала новая жизнь, загадочная и непредсказуемая, как у всех нас, впервые ступающих на землю Израиля. Яшка, кровь из носа, приложит все силы, чтобы в его жизни было поменьше горя и разочарований. В доску разобьётся, жизнь положит, ради этого спящего на плече родного карапуза…

Что рассказать о первых днях репатриации? Эти дни в принципе у всех приезжающих в Израиль почти одинаковые. Механизм приёма новых репатриантов отработан до тонкостей, и никаких вариаций здесь не допускается. Беготня по всевозможным организациям – банкам, больничным кассам, управлению абсорбции – съедала светлое время суток и отнимала все силы. По возвращении оставалось лишь падать с ног в своих съёмных, пока неухоженных и не очень-то годящихся для нормального проживания квартирах, а поутру, едва выспавшись, отправляться по новому кругу. Хорошо хоть удостоверение нового репатрианта – теудат оле – выдали сразу в аэропорту, а за полновесным удостоверением личности – теудат зеутом – нужно ещё постоять спустя некоторое время в очереди среди таких же неустроенных и замотанных переездом бедолаг, как ты.

Но рано или поздно беготня подходит к концу – все документы получены, счёта в банке открыты, в больничной кассе тебя и твою семью поставили на учёт, а что ещё? Да бог его знает, что! Непременно найдётся что-то такое, чего не успел и о чём никто заблаговременно не предупредил… Тем не менее жизнь потихоньку начинает налаживаться и приходить в норму. А в голове уже помимо желания, забегая вперёд, выстраиваются шаловливые мыслишки о приобретении собственной квартирки, покупке машины, вольных разъездах дважды в году по заграницам, чтобы быть ничем не хуже тех, кто прибыл сюда до тебя. И невдомёк пока бедному репатрианту, что для покупки квартиры никаких усилий прилагать не надо, и тебя тут же завалят всевозможными вариантами жилищ – от трущобной конуры до двухэтажной виллы на берегу моря, вот только выплачивать взятую банковскую ссуду придётся долгие годы, и то при условии, что у тебя есть постоянная работа с хорошей зарплатой. И не дай тебе бог после взятия ссуды потерять эту работу… Да и машины тоже не проблема – выбирай любую, какая на тебя посмотрит, а проблема опять же в том, что её нужно содержать, а перед этим сдать драконовский экзамен на автомобильные права, и это опять же выливается в приличную копеечку. Поездка в заграничные круизы? Да пожалуйста, весь мир сегодня открыт перед тобой – только плати деньги, о добыче которых ты в своих мечтаниях пока задумывался как о чём-то несущественном и второстепенном…

Деньги, деньги… О них вопрос пока остро не стоит, потому что тебе государство перечисляет некоторые суммы на благоустройство. Ты прекрасно понимаешь, что рано или поздно халява закончится, но ведь это же произойдёт не сейчас, а потом. Всё – потом…

Наиболее прозорливые из репатриантов сразу начинают беспокоиться о заработке, но как это, чёрт возьми, тоскливо и тяжело! Впрочем, руки – вот они, готовы на всё, что предложат, а шея – пока не обременена никакими хомутами… Всё, братец, впереди! Готовь шею…

А вот без чего никак нельзя обойтись – это без чувства юмора. Деньги – дело наживное, а юмор – если его нет, то никто им с тобой не поделится, так и знай. Если воспринимать всё происходящее на полном серьёзе, так ведь и с ума сойти, наверное, можно. Немного легче переживать коллизии, если у тебя толстая непробиваемая шкура… А у кого из нас она, скажите, непробиваемая?

Тем не менее даже в самой неприятной и безвыходной ситуации не стоит раскисать и падать духом. Если уж всесильный и грозный еврейский бог не приходит на помощь, когда тебе необходимо, то хотя бы держись обеими руками за юмор, как за спасательный круг в безбрежном житейском море. Или как за последнюю соломинку.

С этой мантрой Яшка ехал сюда и впоследствии не раз убеждался, как она помогает…

Война с ивритом началась у него буквально на второй день после приезда в Израиль. Надо признаться, Яшка не был наивным простачком и не сомневался в том, что иврит окажет ему достойное сопротивление, тем не менее трудно было предположить, что в Яшке он разглядит соперника, в борьбе с которым все средства хороши, вплоть до подленьких мелких, бытовых.

Беспечно рассудив, что минимума ивритских слов, полученных из учебника и от старика Гринберга, плюс некоторых познаний в еврейской жизни, полученных от раввина Ицика, на первых порах ему вполне хватит для успешного обустройства на новом месте, он всё-таки не преминул вызубрить дополнительный десяток самых полезных и обиходных фраз из сохнутовского справочника, которыми каждый уважающий себя перспективный репатриант начинает щеголять задолго до окончательного решения пересечь порог ОВИРа.

Сразу по приезду в Израиль он был приятно удивлён большим количеством русскоговорящей публики. Это были и работники аэропорта, оформлявшие документы, и квартирный посредник, который помог снять довольно сносную квартиру, и даже соседи по лестничной площадке – большое бухарское семейство, не забывшее за пятнадцать лет пребывания в Израиле великий и могучий русский язык, вдобавок обогатившее его целым букетом незнакомых словечек и странными, режущими слух