Цена тишины - Ольга Устинова

Я дошел до парка и свалился на скамейку. Это сердцебиение должно было меня убить. Что же – тем лучше. Я отключился.

Когда я открыл глаза, то первое, что увидел, был белый потолок надо мной, и первое, что ощутил – резкий запах медикаментов. Подошел врач и взял меня за руку сосчитать пульс. Что-то сказал на Идише. Я конечно ничего не понял. Он исчез и вернулся с сияющей Эллочкой.

«Милый, как ты?» залопотала она. Мы тебя еле нашли. По всем госпиталям искали. Здесь сказали: привезли неизвестного.

Мне захотелось обратно в небытие.

«Где я?» спросил ее, ненавистную.

«Тебя патруль обнаружил в парке, милый. Ты лыка не вязал. Удивил ты нас всех, милый. Ну нельзя же так пить. Да ты, оказывается, алкаш. В скорую помощь тебя привезли, укольчик сделали. Сердчишко бы пожалел. Здоров ты, здоров. Доктор говорит – здоровее всех нас. Притворяешься только. Сейчас домой поедем. Тригер на тебя не злится. Он тебя в алкоголики определил. Говорит: как он объявится, налейте ему еще стакан. Сдохнет так сдохнет. А ребята за тебя горой, понравился ты им. На Тригера попер – надо же. Да ты не знаешь – куда тебя понесло. Как живой остался. Видно крепко ты ему нужен. Сейчас вставай и поедем домой. Там отлежишься».

Я сказал: «Я не люблю тебя».

Она весело рассмеялась: «Полюбишь. Стерпится – слюбится. Я тебя в себя влюблю. Я такое про любовь знаю – тебе не снилось. Ты не устоишь, милый». И поцеловала меня как-то по-особенному.

Я попробовал встать с каталки скорой помощи. Как ни странно, я почувствовал себя лучше. Нас никто не задерживал. Обо всем у них было договорено.

На улице ждала команда тригеровых прихлебателей. Вызвали такси и усадили туда нас с Эллочкой. Скоро мы были обратно в Грехов-Ганурит. В прокуренной и пропитавшейся запахом алкоголя гостиной.

Все те же лица за столом. Во главе – Тригер, все еще с повязкой.

«Присаживайся, – сделал он пригласительный жест рукой.

Я сел от него подальше. Его энергии сейчас мне были не нужны.

«Что будешь пить, герой? – обвел он рукой стол с напитками. Бойцы его верно загоготали. «Не стесняйся. Теперь мы тебя знаем. Открылся ты нам. Дайте ему водки, ребята».

«Не буду», вдруг сказал я.

«Это почему?» обиделся Тригер. «Тебя приглашают. Ты наш человек. Зачем обижаешь отказом?»

«Не буду и все», сказал я упрямо. «И вообще я хочу спать».

Я встал и, пошатываясь, побрел в «свою» комнату. Эллочка хвостиком за мной.

Я чувствовал в воздухе грозу. Мне нравилось бесить Тригера. Раз уж я зачем-то ему нужен. Миллион ему спать не дает».

* * *

В соседнем доме проживала девушка Рима. Сабра. Неугомонная Рима, как окрестил ее Дверной. Она была военнообязанная и участвовала в военных операциях Цахала. Гоняла санитарную машину по полям боев, подбирала раненых под артобстрелом.

Дверной предложил Тригеру меня развлечь и отвлечь и пригласил ее в гости. Я отнесся к ней враждебно. В этом был умысел, а я никому из гануритовцев не доверял.

Общение было натянутым, но она пригласила меня в гости и дала свои координаты – все тот же Ганурит. Я хотел выбросить, но что-то меня остановило. Жила она с бабушкой. Родители с ней не справлялись, поскольку она была наркозависимой. Ночевала в парках и даже сидела в тюрьме. Обо всем этом упоминала с юмором. «В тюрьме мы очень мило проводили время. И даже устроили им забастовку из-за холодного кофе по утрам».

Она была жгучая брюнетка, с пламенными черными глазами. Дверной поведал, что к ней сватался сам Тригер, но она его отвергла. Я так понял, что она обладала колоссальным инстинктом самосохранения, что помогло ей пройти через войну и наркотики, и счастливо освободиться от ухаживаний Тригера, хотя она и была еще один сайкик. Самым большим ее увлечением была астрология. Она собиралась составить на меня и сынулю гороскоп. Я обещал ей позвонить, но на самом деле сказал просто так, на всякий случай. Я посчитал ее членом этой компании.

Эллочка бурно ревновала и атаковала меня своей любовью с утроенной силой, что меня наконец насмешило, и тогда расплакалась. Мне даже стало ее жалко. И я погладил ее по плечику. Но тут же услышал торжествующее: «Ага! Тригер! Он у меня в руках!» И оттолкнул ее от себя с ненавистью, обругав себя за мягкотелость: «В другой раз не попадайся на удочку, болван».

Среди шумов и голосов в моей голове настойчиво звучало слово «шабот». Вот он пришел этот шабот. Никто никаких обычных ритуалов в этой компании бывших советских безбожников не соблюдал. Все почему-то ушли в пивную, предварительно уже накачавшись. Эллочка, как ни странно, ушла с ними, поцеловав меня в щечку. Тригер перебрал и валялся на матрасе в своей комнатушке. Спал, или делал вид? Ключ торчал в двери. Я почуял шанс на свободу. Но куда мне деться? Ах да. Есть же теперь Рима. Нашел ее карточку, тихонько открыл дверь и помчался по лестнице вниз. Никто меня не преследовал.

Дом Римы оказался в соседнем блоке на первом этаже. Я постучал колотушкой в дверь. Открыла сама Рима. Удивилась, но пригласила войти. Мы уселись на диване и начали вежливую беседу. Она рассказывала мне о войне. О том, что ее спасала только вера в защиту белой энергии, когда приходилось лавировать машиной между свежими воронками артобстрела. Как хорошо было в тюрьме за нарушение воинской дисциплины. И про веселую женкую забастовку.

Я попросил ее рассказать о Тригере и компании.

«Об этой «чертовой квартире»? как ее прозвали в районе. Она засмеялась. «Странный народ. Алкаши.

Их боятся. Говорят, они продали душу дьяволу. А Тригер с дамами джентльмен. Как-то пришел свататься. Я ему вежливо отказала, и по этому поводу мы выпили. Тригер мало не пьет и решил меня напоить. Я и не заметила как оказалась в туалете в обнимку с унитазом, пыталась блевать. Подумала: хорошо, что он не видит. А когда вышла, он меня с сочувственной улыбочкой спрашивает: «Хорошо с унитазом общаться?» Ясновидящий значит. Стыдно мне стало, и я его выставила. И с тех пор боюсь».

Мы попили чайку. Впервые за много дней я почувствовал себя в «нормальной» обстановке. Рассказал ей про сынулю, и какие у нас с ним трудные взаимоотношения. Я вдруг заметил,