Том 1. Усомнившийся Макар - Андрей Платонович Платонов

Полвека после смерти писателя день его рождения отмечался 1 сентября (20 августа по старому стилю).

Однако оказалось, что в свидетельстве о рождении Андрея Климентова (настоящая фамилия писателя, псевдоним Платонов образован от отчества), хранящемся в фонде Платонова в РГАЛИ, указана другая дата его появления на свет: 16 августа (по старому стилю) и значит – 28 августа по новому стилю.

Свидетельство о рождении было выдано кафедральным Троицким собором города Воронежа. Крещен он был по старому стилю 22 августа. Свидетельство о рождении родители получили только 18 мая 1907 года, когда оно понадобилось для поступления ребенка в школу. Впоследствии это свидетельство Андрей Платонов предъявлял при устройстве на учебу и на работу.

В документах Андрея Климентова конца 1914 – начала 1915 года указана именно эта дата рождения – 16 августа 1899 года. В «Извещении о принятии на службу» пятнадцатилетний Климентов называл днем своего рождения 16 августа 1899 года (Ласунский, с. 23). Получалось, что Платонов немного сместил свой день рождения.

Вдова писателя, составляя его биографию вскоре после его смерти, указала дату рождения – 29 августа (РГАЛИ, ф. 1710, оп. 1, ед. хр. 126, л. 21. Автограф. Опубл. Е. Ю. Литвин).

Если учесть этот факт, окажется, что речь шла о незначительной неточности, вероятнее всего допущенной из-за того, что с февраля 1918 года был отменен старый стиль, который отставал от европейского на 12 дней в XIX веке и на 13 – в XX.

Между тем, достоверно известно другое – Платонову действительно хотелось изменить время своего появления на свет, но не день или год, а век: поэтому он не раз указывал в анкетах 1900 год рождения. Причину этой поправки своей биографии Платонов раскрыл сам: «…я родился ровесником своему столетию, растущему в такт возрасту человека…» Он стремился быть ровесником XX века, чтобы его жизнь шла в такт с движением времени («Страна философов» 2005, с. 620).

За такой вроде бы незначительной деталью, как отношение к собственной дате рождения, скрывалась для Платонова серьезная и мучительная проблема. Писатель обращается к ней во многих своих вещах, но особенно откровенно она раскрылась в хронике «Впрок»: «Путник сам сознавал, что он сделан из телячьего материала мелкого настороженного мужика, вышел из капитализма, и не имел благодаря этому правильному сознанию ни эгоизма, ни самоуважения». Платонова тяготило сознание того, что он, как и большинство его героев, «вышел из капитализма», а значит остался «душевным бедняком» – человеком, которому недоступна ортодоксальная партийная идеология. Это обстоятельство многое объясняет в его творчестве.

«Товарищи из рапповского руководства оценили эту мою работу как идеологически крайне вредную», – писал Платонов в письме Сталину, тем самым как будто признавая их идеологическую неполноценность. Перечитав повесть «Впрок», писатель «заметил в ней то, что было в период работы незаметно для меня самого и явно для всякого пролетарского человека» – ошибочную идеологию[2].

1 февраля 1932 года во Всероссийском союзе советских писателей был устроен, как сказал ведущий мероприятие П. Павленко, «небольшой закрытый товарищеский вечер» Андрея Платонова, где он повторил ту же, что для Сталина, оценку своих взглядов: «Моя художественная идеология с 1927 г. – это идеология беспартийного отсталого рабочего, наиболее подверженного тем формам буржуазной идеологии, которыми буржуазия воздействовала на рабочий класс, – это анархизм, нигилизм. Эта идеология и господствует во всех сочинениях, над которыми я работал, которые не изданы. Философия отсталого рабочего, беспартийного, совершенно разложенного теми особыми формами буржуазной идеологии и т. д.» (Стенограмма, с. 100).

Официальная идеология советской эпохи формировала у людей, переживших революцию, сознание собственной ущербности, убеждение, что они не достойны строящегося социалистического мира.

Советский миф о том, что светлому будущему соответствуют только дети – новое поколение, родившееся и воспитанное в советском обществе, – опровергался массовыми арестами юных граждан СССР в годы большого террора. Оказалось, что власть сомневается в их социалистической идеологии и подозревает в контрреволюционных замыслах.

Сказка о детстве

Андрей Климентов вырос в Ямской слободе, которая в то время была пригородом Воронежа. В автобиографии 1920 года он писал: «На одной улице я и прожил все свое детство. Лет 7-ми меня отдали учиться в церковно-приходскую школу. Но в школу я хоть и ходил, а учился больше дома тому, чему хотел, чему учили книги, где не могла укрыться правда. Кончив эту школу, я поступил в городское училище…»

В семье Климентовых он был старшим сыном. После него родилось еще семеро детей, выжило – пятеро, а потому за фразой: «в школу я хоть и ходил, а учился больше дома…» – скрывается то обстоятельство, что Андрею приходилось постоянно помогать матери нянчить младших братьев и сестер. Картина трудного детства в середине 30-х годов поразит читателей и критиков его автобиографического рассказа «Семен».

Школьная учеба Андрея Климентова продолжалась восемь лет. Сразу после окончания городского училища Андрей отправился на заработки.

Рабочий по происхождению

Рабочая биография Платонова началась с лета 1914 года. Отец взял его в помощники, ремонтировать паровой локомобиль в поместье Бек-Мармарчевых под Воронежем. На этом локомобиле Андрей остался работать помощником машиниста. В шестнадцать лет он становится рабочим-литейщиком на заводе.

Во время Февральской и Октябрьской революций Андрей Климентов работал в Воронеже в железнодорожных мастерских (Воспоминания, с. 445).

«Летом 1919 года был мобилизован в РККА (рабоче-крестьянскую красную армию. – Я. М.); работал до осени на паровозе для военных перевозок в качестве помощника машиниста», – уточнял Платонов в «Автобиографии», написанной 5 сентября 1942 года (там же).

В характеристике Платонова в 1920 году Г. 3. Литвин-Молотов писал: «он не только пролетарий по принадлежности к определенному классу – он пролетарий и по духу, интеллигентный пролетарий».

Во вступительном слове на первом творческом вечере рабочего-поэта В. Келлер сказал: «Платонов – настоящий рабочий душой и телом» (Вор. ком. 1920. 9 июля). В 1922 году Владимир Келлер вновь подтвердил его классовую принадлежность в первой статье о поэте Платонове: «Рабочий сам и из рабочей семьи»[3].

«А. Платонов – сын рабочего и сам бывший рабочий», – указано в справке о писателе в заведенном на него в 1933 году деле в ОГПУ (Шенталинский, с. 283).

«…сын рабочего»

Андрей Платонович Климентов вырос в многодетной семье слесаря воронежских паровозоремонтных мастерских Платона Фирсовича Климентова. Его мать Мария Васильевна, урожденная Лобочихина, была дочерью золотых дел мастера, выполнявшего заказы Задонского монастыря. Отец незадолго до смерти писал сыну Петру (младшему брату Андрея): «Я родился в городе Задонске, мещанин, в 1870 году. <…> Мать твоя родилась в 1875 году <…> в