Я и моя судьба - Лян Сяошэн

делу. А дело тут в том, что все эти вазы – дешевка, обычный залежалый товар, и достались они мне по двести-триста юаней за штуку. И купил я их сам лично, когда от нечего делать забрел в магазин фарфора…

В холле снова установилась гробовая тишина.

И в этой тишине раздались всхлипывания сестрицы У.

– Я лишь хочу внести ясность, – продолжил господин Гэн. – Я никогда никому не говорил, сколько стоят эти вазы; сейчас мы не будем разбираться, откуда пошли слухи об их огромной стоимости. Я, конечно, забочусь о своем престиже, но мой престиж не нуждается в том, чтобы его кто-то защищал, и тем более такими методами. Надеюсь, что такие явления из нашей компании будут устранены. Поскольку госпожа У из-за всей этой истории с разбитой вазой пережила большой стресс, я хотел бы попросить прощения…

Сказав это, он глубоко поклонился и добавил:

– Я также хочу поблагодарить одну девушку. Я не буду называть ее имени, но, если бы не она, вчера наша компания могла бы столкнуться с большими проблемами. И тогда я бы вряд ли сохранил лицо, чтобы остаться в шанхайских деловых кругах, да и репутации компании это нанесло бы непоправимый ущерб…

После собрания он пригласил меня в свой кабинет.

– Это знаменитый высокогорный чай из Тайваня. – Он лично заварил мне чашку чая и присел со мной на диван поболтать.

Оказалось, он родился в Шанхае, поэтому этот город вызывал у него особые чувства, также он рассказал, что дружит с моим мужем.

– Гао Сян сказал мне об этом только вчера, – произнесла я.

– Дело в том, что мы с ним не просто друзья, я и моя супруга обязаны твоему мужу. Я пока сохраню интригу, пусть лучше он расскажет сам…

Он ласково улыбнулся, оставив меня в полном замешательстве.

– Я прочел твое резюме. Поскольку ты обучалась менеджменту, думаю, что работа в отделе инвестиций тебе подходит больше, поэтому с завтрашнего дня у тебя будет новая должность…

Сказав это, он поднялся, чтобы подлить мне чая.

– Но менеджмент и инвестиции это две разные вещи…

– Любой из проектов, которые инвестирует наша компания, нуждается в менеджерах…

Вместо того чтобы снова присесть на диван, он сел за рабочий стол и принялся что-то писать.

– Мне бы не хотелось, чтобы вы делали это из-за моего мужа… – Сказав это, я почувствовала себя неловко и осеклась.

В ответ он поднял голову и с улыбкой сказал:

– Ты слишком много думаешь. Есть вещи, о которых не следует думать так много. Я бизнесмен, поэтому всегда исхожу из потребностей компании. Я пока промолчу, скоро ты все поймешь сама. Вот, посмотри, я подписал рекомендацию от отдела инвестиций, так что все решено.

– И кто же меня рекомендовал? Никого из работников этого отдела я не знаю, да и они со мной совершенно не знакомы… – заупрямилась я, пытаясь сохранить чувство собственного достоинства.

– Я же просил не думать так много, зачем ты продолжаешь это делать? Если много думать по мелочам, ни к чему хорошему это не приведет… Раз я уже подписал бумагу, то все решено…

19

Наступила суббота 24 октября 2020 года – я уже отпраздновала свой тридцать восьмой день рождения, а заодно в тридцать восьмой раз весело отметила День образования КНР и Праздник середины осени. Ощущение счастья от этих праздников и от своего дня рождения не покидало меня лет с трех-четырех.

Думаю, что все праздники также включены в «совокупность социальных отношений», различие лишь в том, что люди разных стран и национальностей отмечают разные праздники.

И все-таки я вот-вот должна была умереть.

Говоря другими словами, я могла протянуть самое большее еще несколько лет или же самое меньшее – несколько месяцев.

И вполне возможно, что до окончания 2020 года я могла и не дожить.

Несмотря на это, из-за моего тридцать восьмого дня рождения и двух названых выше праздников я ощущала себя очень счастливой, и мое чувство вполне можно было назвать жизнерадостностью. Родственники и друзья старались изо всех сил, поэтому и я изо всех сил старалась вызвать у себя самое хорошее настроение и прекрасное душевное состояние. И надо сказать, что я реально могла настроить себя на самое хорошее и прекрасное. И пока мои родственники и друзья, горюя, веселились, я, словно забыв обо всем на свете, отрывалась по полной и с открытым сердцем принимала как их веселье, так и вызванный в себе самый хороший и прекрасный настрой. И эта способность управлять своими чувствами меня по-настоящему окрыляла.

Когда я была маленькой, приемные родители как-то раз сводили меня на Пекинскую оперу – как она называлась и про что была, я уж и не припомню, но в памяти запечатлелся отрывок из песни дряхлого старичка, который казалось, еле держался на ногах:

Стукнуло мне уже семьдесят восемь,

Усох, как былинка у пыльной тропы,

Минуют осенние праздники,

Знать не знаю, переживу ли будущий год…

Эту песню старик исполнял невыносимо горестно – и так же горестно было у меня на душе, и как я ни пыталась, отмахнуться от этого не получалось.

Долгожителей в Китае становилось все больше. Однако мне надлежало покинуть этот мир уже в тридцать восемь…

Как же сильно я любила жизнь!

Я горячо любила каждый день, каждый месяц, каждый год моей простой обыденной жизни, включая душераздирающие моменты и чувство беспомощности, которыми я терзалась в последний год.

Естественно, что после свадьбы моя жизнь целиком и полностью изменилась.

Уже на следующий год у нас с Сяном появился сын.

Спустя полгода декретного отпуска я снова вернулась к работе в компании «Миндэ», и за сыном в основном присматривала свекровь. Внук стал для нее настоящим светом в окошке, она была на седьмом небе от счастья оттого, что стала бабушкой, но такая ответственность стала для нее неожиданностью.

Тетя Сяна как-то мне сказала на своем шанхайском говоре: «Ваньчжи, тебе невероятно повезло, что из всех шанхайских свекровей тебе попалась именно моя сестрица, ты должна быть очень довольна».

Я была не только довольна, но и благодарна.

Сян во время переизбрания добровольно покинул пост зампредседателя шанхайской ассоциации фотографов. Он объяснил это так: «У меня уже очень давно не было хороших работ, мне стыдно, поэтому я должен уступить эту должность».

Но я понимала истинную причину его решения – дело в том, что должность зампредседателя являлась штатной, поэтому требовала пребывания на рабочем месте. На те два года, что он