Алчность - Анита Берг

Тогда Дитер вновь опустил взгляд и обнаружил, что кровь стекает по его руке. Кровь была его собственной! У него закружилась голова. Но куда его ранили, и почему он ничего не ощущает? Оглядев себя, Дитер заметил, что кровь течет из-под рукава его пиджака: пуля попала ему в руку. В ту же секунду, когда он понял это, пришла и боль, она пожаром распространилась по руке и спустя несколько секунд достигла пальцев. Ему пришлось отпустить руль, и рука безжизненно упала на колено. Тем временем Джо начал постанывать, и Дитер увидел, что парень вот-вот потеряет сознание. Между пальцами прижатой к животу руки сочилась кровь: очевидно, именно туда попала пуля. Дитер знал, насколько опасны такие раны, и теперь ему следовало быстро научиться управлять своей болью и не обращать на нее внимания: если он хочет, чтобы его товарищ выжил, надо как можно быстрее довезти его до приюта.

Эта поездка стала для Дитера сплошным кошмаром, он знал, что уже никогда ее не забудет: дорога была изрыта воронками, а от каждого толчка и поворота его руку пронзала такая острая боль, что казалось, будто ее режут на куски опасной бритвой.

Когда они, наконец, подъехали к приюту, было уже почти темно. Неловко сойдя на землю, Дитер, придерживая раненую руку здоровой рукой, спустился в подвал. Каждая ступенька отдавалась в его теле электрическими разрядами боли. Он толкнул дверь, крикнул: «Анна, Джо ранен!», после чего без сил опустился в лежавшую на полу кучу и почти с облегчением позволил черноте обморока освободить его от всякой ответственности за то, что происходило дальше.

Неделю спустя Джейми наконец добрался до бывшей Югославии. Он ничуть не удивился, когда в вестибюле отеля в Загребе его остановил какой-то человек и сообщил, что Дитер давно уже здесь: украв в Бразилии самолет, немец значительно опередил его. Вспоминая об этом, Джейми все еще кипел от возмущения, поэтому встречи с Дитером он ждал с большим нетерпением. На этот раз вероломный граф фон Вайлер наконец-то получит то, чего давно заслуживает!

На то чтобы добраться до него, у Джейми ушло немало времени: одно дело приехать в Югославию и совсем другое — проникнуть в зону боевых действий. Туристические поездки в те районы местные власти, мягко говоря, не приветствовали. Поломав некоторое время голову над тем, что ему делать дальше, Джейми наконец пришел к замечательной мысли: на время поездки он превратится в журналиста! Судя по выпускам новостей, для телевизионщиков не составляло никакой проблемы проникнуть в любое место. К несчастью, редакторам газет идея, посетившая Джейми, вовсе не показалась такой уж великолепной. Казалось бы, что может быть привлекательнее для читателей: кинозвезда и одновременно пэр Англии отправляется в Югославию, чтобы оттуда слать репортажи о войне! Но редакторы, разумеется, понимали, что его могут убить: разумеется, тираж газеты значительно возрос бы, но в таком случае им пришлось бы отвечать на разные неприятные вопросы. Поскольку же за всю его богатую трудовую биографию Джейми так и не довелось поработать журналистом, газетчики с большим скепсисом отнеслись к его способности написать что-либо ценное. Однако после затянувшегося изрядно за полночь и сопровождавшегося обильными возлияниями ужина с редактором одной из бульварных газет Джейми наконец получил нужное ему удостоверение. Но даже после этого ему понадобилось несколько дней, чтобы добраться до Югославии, кроме того, проводник привез его не в Сараево, которое, судя по всему, имел в виду Гатри, а в маленький городок, названия которого он не слышал ни разу в жизни — и, как оказалось, мало что потерял.

— Вот дерьмо! — сорвалось у него с языка, когда его привели в крошечную комнатку, где на одном из приютских матрасов лежал Дитер. — Какая жуткая дыра! Дитер, ты выглядишь просто ужасно, — сказал он, хотя собирался приветствовать немца совсем другими словами.

Дитер слабо улыбнулся.

— Спасибо, Джейми, твоя забота придает мне сил, — с трудом проговорил он запекшимися губами.

— Поздравляю, Дитер, тебе осталось совсем чуть-чуть до вершин английского юмора.

— Мне тоже так показалось.

— Что случилось? У тебя что-то болит? — Врожденное добродушие взяло в душе Джейми верх над злостью.

— Мою руку раздробила пуля снайпера. К несчастью, началось воспаление, поэтому я и выгляжу'так плохо — да и чувствую себя ничуть не лучше.

— А у них тут есть антибиотики и болеутоляющие средства? Мне почему-то кажется, что здесь дефицит абсолютно во всем.

— Да, ты прав. Нам с Джо — это доброволец-американец — удалось довезти сюда кое-что, но я сказал работникам приюта, чтобы они раздали все детям, — с трудом произнес Дитер.

«Что-что?» — хотелось воскликнуть Джейми — настолько подобный альтруизм был нехарактерен для Дитера. Но вместо этого он лишь похлопал неприятного ему человека по плечу:

— С тобой все будет нормально, мы не допустим, чтобы что-нибудь произошло.

— Ты не знаешь, как там Джо? Его ранили в живот. Когда огонь стих, его удалось перевезти в больницу, но сегодня я про него ничего не слыхал.

— С ним все в порядке, и скоро он уже будет играть в свой бейсбол.

— Джейми, ты это серьезно?

— Да, мне сказала об этом та симпатичная сестричка. Его рана оказалась не слишком серьезной, так что в больницу следовало отвезти не его, а тебя.

— Мы очутились в настоящем аду. Ты уже видел детей?

— Пока нет. Когда я услышал, что ты ранен, то решил первым делом увидеться с тобой, — ответил Джейми. Его самого изумило, как быстро его гнев превратился в жалость при виде горящего в лихорадке и страдающего от боли Дитера.

— Предупреждаю, Джейми, это очень неприятное зрелище. Бедные дети! Разве можно доводить их до такого состояния? — обессиленный разговором, Дитер закинул голову и закашлялся.

— Но ведь если бы эмбарго на поставку оружия соблюдалось, никто не смог бы причинить им зло? — холодно проговорил Джейми, пожалев, что был так добр к этому лицемеру.

«Если бы люди, подобные тебе, не торговали оружием, то мир был бы намного лучше», — хотелось ему добавить, но из чувства приличия он сдержался.

Дитер остановил на нем горячечные от жара глаза:

— Джейми, я знаю, о чем ты думаешь, и поверь, мне в голову приходят те же мысли. Я лежу здесь и занимаюсь самобичеванием. Одно дело заключать сделки на поставку оружия анонимным людям из далеких стран, и совсем другое — своими глазами видеть, что творят проданные тобой пули.

— Ну конечно! Я уверен, ты и раньше хорошо понимал, что делаешь!

— Однажды я уже видел это в одной африканской стране. Но это случилось очень давно, я был