Бернаут - Виктория Юрьевна Побединская

желание что-то наконец в своей жизни изменить, а может, я просто устала и поэтому подумала: «А пускай этот придурок придет и устранит все мои проблемы», вот только не подумала, что, если пускаешь придурков в свою жизнь, готовься к тому, что все в ней пойдет кувырком.

– Слушай, Джекс. – Кэсси обняла меня, истолковав мое молчание, конечно же, по-своему. – Я понимаю, это сложно. Особенно после всего, что случилось с твоей мамой, и прочего дерьма. Мне очень жаль, ты ведь это знаешь. Но этот парень, кажется, и правда по уши. Вон он, все еще сидит ждет.

– Думаешь, стоит к нему выйти?

– Иди, – кивнула она на дверь. – От того, что вы поговорите, хуже точно не станет. – А потом заговорщически добавила: – И не возвращайся, пока хотя бы не поцелуешь его.

Я представила себе эту картину, и меня передернуло, но решение было принято.

Бланж так и сидел на нашей лужайке. Черные джинсы, футболка, перчатки, торчащие из кармана, позади черный с рыжим мотоцикл. Что говорить, девчонкам есть на что попускать слюни. Этот засранец хоть и не отличался внушительной фигурой или высоким ростом, но был очень хорошо сложен. Красивые плечи, рельефные руки, узкие бедра. Вот только какая же внутри спрятана гадкая душа.

Заметив меня, Бланж встал.

– О, как быстро ты вернулась из Цинциннати. – Он улыбнулся, не сдержавшись. – Я думал, мне придется ждать ближайший рейс еще сутки.

– Очень смешно.

– Соскучилась, что ли?

– Умираю просто, – ответила я, медленно убивая его взглядом. – Что ты тут устроил?

– Просто решил немного тебя подтолкнуть к принятию решения.

– Мне кажется, или я еще в прошлый раз сказала, что ничего не выйдет? Даже песня подтвердила.

– Мы найдем новую. Новую песню. Такую, где тебе будет обещано будущее покруче, чем у принцессы Дианы, и море любви.

– Принцесса Диана умерла. И не нужно мне твоей любви.

– Хорошо, я ошибся. Тогда денег. Море денег.

– И деньги твои мне не нужны.

– Ой ли? – Довольно ухмыльнувшись, он стрельнул взглядом в просроченную квитанцию. – А теперь дай мне, пожалуйста, руку.

– Зачем? – спросила я, но ладонь все равно протянула.

– Мне нужно точно знать размер кольца, – пояснил он и, сняв со своего пальца карманный набор не то ключей, не то каких-то еще инструментов, надел мне на палец один из них.

Я отдернула руку. Бланж нахмурился.

– Я девять часов проторчал у твоего кампуса, и моя репутация и так уже рухнула ниже плинтуса, так что я планирую поцеловать тебя, – произнес он, не отрывая глаз от любопытных окон. – И сделать это грязно, – добавил Бланж не без удовольствия. – Просто чтоб ты была в курсе.

– А вот хрена с два тебе, Бланж.

Только его улыбка была настолько зловещей, что я сделала шаг назад. Он расслабленно шагнул следом, так и не вынимая рук из карманов.

– На нас все смотрят.

Он протянул ладонь, коснувшись моей щеки, а потом начал накручивать прядь моих волос на собственные пальцы. Клянусь, вздох умиления был слышен даже через двойные стекла.

– Значит, ты сказала «да»?

Пересилив себя, я встала ближе и погладила его по волосам, вкладывая во взгляд всю ненависть, на которую только была способна:

– Это самое отвратительное решение, которое я принимала в жизни. Я тебя так ненавижу. Буквально с первого дня, как мы встретились.

Мягко улыбнувшись, он произнес:

– Жду тебя послезавтра в церкви, в белом платье.

– С ума сошел? – Я сильнее вонзила ногти в его волосы, потянув прядь на себя.

– Прости, не удержался. – Он хохотнул, еще немного приблизившись – вероятно, для того чтобы я ослабила хватку. – Ты так мило убивала меня взглядом. Я уж подумал, что точно нарвусь на пощечину.

– Ты ее определенно заслуживаешь.

– Так в чем же дело, Жаклин? – Он чуть наклонился, словно подставляя щеку. – Твои подружки, кстати, все еще смотрят.

Я обернулась, сама прекрасно понимая, в чем подвох. Занавески на трех из четырех окон сразу всколыхнулись. Мэгги помахала, но тут же исчезла, по всей видимости схваченная и затолканная вглубь комнаты Сандрой. Бланж прекрасно чувствовал меня и реагировал соответственно. Поэтому, приподнявшись на цыпочки, я почти коснулась его щеки губами и прошептала, копируя его спокойствие в голосе:

– Как-нибудь в другой раз. Не сомневайся, я тебе это еще припомню.

А потом почувствовала чужие руки на своей талии – вторжение в личное пространство. Невольно вскинула голову навстречу, уверенно, резко. Почти так же, как он сам. Но Бланж, поглядев на меня пару секунду, наклонился, замер у моих губ, благо целовать меня ему не пришло в голову, и прошептал:

– Послезавтра в четыре. В центральном суде. И не забывай улыбаться, пожалуйста.

Глава 7. «Властью, данной мне…» (Бланж)

Черные мотоботы. Я так забегался, что даже не подумал о том, чтобы взять с собой сменную обувь, и теперь эти громоздкие ботинки светили из-под черных штанов своими рыжими полосками. И чем дольше я смотрел на них, тем сильнее казалось, что на белом мраморном полу они привлекают ненужное внимание.

Жаклин все не было.

Чужие шаги людей, оформлявших разные бумажки и подающих судебные иски, эхом отдавались от стен в холле. Я взглянул на часы: без пяти четыре. Судя по всему, пунктуальностью эта девчонка точно не обладает. Лишь бы вообще пришла. Искать кого-то другого уже не было ни времени, ни возможности.

– У вас с собой трехдневная лицензия? – с улыбкой спросила женщина в классическом костюме, появившаяся из-за двери. И я протянул ей оформленную моим юристом еще позавчера бумагу. Семьдесят два часа (вместе с длинным списком вопросов) на то, чтобы изменить свое решение; не знаю, кто эту процедуру придумал, но каждый час этого гадкого ожидания словно подливал масла в огонь сомнений: действительно ли оно того стоит? – Пройдемте со мной, секретарь Южного округа находится на третьем этаже.

«Третий этаж», – отправил я Жаклин сообщение. Она прочитала, но ничего не ответила. Выдохнув, я сел на свободную лавку. Рядом ожидала своего времени пожилая пара. Судя по черному костюму седовласого мужчины и простому, но белому платью женщины, они пришли сюда с той же целью, что и мы.

Невеста, ровесница моей матери, держала в руке небольшой букет белых пионов. Под ее глазами были уже заметны морщины, но она улыбалась так ослепительно, что казалось удивительно красивой. «Может, нужно было тоже взять цветы?» – промелькнуло у меня в голове. Хотя вряд ли Эванс оценит. А если она все-таки передумала?

На лестнице послышались шаги, и я машинально встал. А потом замер. Она надела белое платье. На