Остров Свободы - Борис Геннадьевич Цеханович

ещё раз даванул на педаль, после чего автобус стал послушно тормозить. Как в плохом фильме, но с хорошим концом и хорошим героем, в качестве которого выступал я, автобус остановился буквально в нескольких сантиметрах от бетонной тумбы, тем самым спасая себя и ещё больше меня. Выдохнув весь воздух из себя, я дёрнул ручник вверх и неосторожно отпустил педаль тормоза.

Буууххх…, и автобус всё-таки, хоть и тихонько, но ткнулся бампером в бетонную тумбу, а я только перематерился от своей оплошности.

А ещё через пятнадцать секунд вокруг автобуса радостно захлопотал водитель и его товарищи.

– Спасибо, товарищ старший лейтенант, – радостно вопил водитель, – тут на бампере только небольшая вмятина да царапина. Фигня всё это….

Я медленно вылез из салона и тоже поглядел на бампер, а потом перевёл сумрачный взгляд на водителя.

После многообещающего разглядывания, повернулся и, ткнув пальцем в галдевших друзей водителя, повелительно потребовал: – Все трое…, марш за автобус. Мне с водителем побазарить надо….

Бойцы мигом заткнулись и, переглянувшись, также молча и понимающе, удалились на другую сторону, а я, скомкав рукой на груди водителя форму, поставил его перед собой у борта автобуса. После чего зловеще, понизив голос и приблизив своё лицо к лицу солдата, прошептал: – Ну…, что? Рапорт писать будем…? Про неисправный ручник, про тормоза с третьего качка, про плохую работу начальника КТП, который неисправный автобус с детьми, самым ценным грузом для нас, отправляет в рейс, про то как водитель бросает машину, про неподчинению приказам старшего…. И про много чего другое….

– Нееее…, товарищ старший лейтенант, не надо. Ведь всё закончилось благополучно.. А тормоза я исправлю, прямо сейчас…, в парке…, – жизнерадостно пообещал водитель, так и не поняв хоть и был «дедом Карибского бассейна», что мои слова были лишь прелюдией к действу. Помолчал секунду и просительно добавил, – а то меня ведь снимут с автобуса, а до барки осталось несколько месяцев….

– Как тебя зовут? – Подстраиваясь под него, в том же тоне спросил.

– Николай…

– Хорошо, Николай, – охотно согласился я, – не будем писать, но воспитательную работу я всё– таки с тобой проведу. Чтоб в будущем умнее был…. Чтоб прежде чем рот открывать, думал сначала…

Я специально поставил его почти вплотную к борту, поэтому от первого удара в челюсть он никуда не улетел, лишь голова дёрнулась и хорошо приложилась к тонкой жести борта автобуса, тем самым с амортизировав: – Это тебе за оскорбление моей срочной службы, где я служил не за страх, а за совесть…

Хрясь…, второй удар в ухо: – Это тебе за то, что «Земля круглая», за то, что «Не плюй в колодец, из которого пьёшь», – бил я в пол силы, без злости, которая улетучилась, пока бежал за автобусом и останавливал его, бил в качестве учёбы и назидания.

Бац…, это уже в солнечное сплетение и солдат согнулся, а на удары из-за автобуса выскочили друзья водителя и остановились в нерешительности.

– Я что вас звал? А ну на х…й за автобус…, – хоть было их и трое, но бойцы, увидев чересчур решительно настроенного офицера, почли за благо улетучиться обратно.

– Ну что ты так согнулся? Больно, что ли…? Ну, ничего…, ничего…, раньше пороли так, что неделю на задницу не могли сесть. Давай, давай подымайся…

Разговаривая таким образом, дождался когда он выпрямился и Бац… с другой стороны в челюсть: – Это тебе за неисправные тормоза и за твоего командира роты, которого сняли бы если ты из-за тормозов совершил аварию… Да не дай бог с жертвами.

Больше я бить не собирался, похлопал легонько по лицу и участливо спросил деморализованного старослужащего: – Ну что? Ты хоть понял за что тут тебя….? Вижу.., понял. Молодец… А теперь слушай приказ. Сейчас едешь в парк и не уходишь оттуда пока не исправишь тормоза. А завтра, перед тем как забираешь школьников подъезжаешь к моему дому, находишь меня и я проверяю твои тормоза. Если всё будет в порядке – будем считать, что данный инцидент мы исчерпали.

Снова похлопал ладонью по щеке: – Вот так сынок…. За всё в жизни надо платить…

Я шёл домой довольный и умиротворённый. Не оттого что избил солдата, после чего у меня всегда было гнусное настроение. Нет. Считаю, что рукоприкладство в большинстве случаях – это проигрыш офицера. Значит, офицер где-то и что-то упустил или не учёл в воспитании своего подчинённого. И сам факт кулачных разборок являлся как раз вершиной ошибки этого офицера. Значит, офицер не сумел достучаться до подчинённого или не учёл каких-либо его особенностей характера.

Бывает так. Жизнь в подразделении идёт нормально, ровно, без всяких всплесков. И так неделя, вторая… Если командир не имеет особого опыта, он как правило успокаивается, считая данный факт искусством его личного командования или руководства подразделением. Я же в этом случае наоборот – настораживаюсь.

– Не понял!? Что за фигня? Не верю…., что мои бойцы превратились в деревяшек и думают только о службе… Не ВЕРЮ….

И начинаю копать, разбираться – что за стоячее болото, почему нет информации снизу и как правило натыкаюсь на гнойный пузырь, который зреет и готовиться вот-вот прорваться. И ты его сам скрываешь, довольный своим опытом и прозорливостью. После чего начинаются разборки и раздача «подарков». Недаром мои бойцы дали мне кликуху «Участковый».

В данном случае я вскрыл этот гнойник в чужом подразделении хоть и случайно, но оперативно. И не только вскрыл, но и провёл жёсткую и правильную воспитательную акцию. Хотя прекрасно понимал, что такой разовый акт, даёт только частичный эффект и этот водитель по своей молодости ещё не раз обожжётся на своей самоуверенности, но я как командир сделал всё, чтобы он хотя бы насторожился и слегка задумался и проанализировал происшедшее.

Вот и был довольный – день прошёл не зря.

Глава восемнадцатая

Расстелив только что склеенную рабочую карту, я с удовольствием начал наносить условные обозначения, готовясь к предстоящим учениям. Закончив через полчаса рисование знаков, стал терпеливо их подретушировать, а когда откинулся и удовлетворённо осмотрел законченную работу, констатировал – карта «заиграла» и её не стыдно будет показать проверяющим. Теперь только осталось аккуратно сложить размером со стандартный лист, чтобы она помещалась в полевую сумку. И это у меня тоже получилось чётко и с первого раза.

В кабинете с утра работал один и мне уже до чёртиков надоело находиться в одиночестве, а закончив с рабочей картой, я был готов немножечко расслабиться и с кем-нибудь побазарить и именно в этот момент, когда мог неспешно выслушать