Остров Свободы - Борис Геннадьевич Цеханович

любого вошедшего, дверь открылась и в кабинет зашёл секретарь комсомольской организации нашего учебного центра Витька Захаров. Ещё с порога было видно, что старший лейтенант был ну…. очень расстроен. Витька без сил плюхнулся на стул и унылым, загробным тоном прошелестел: – Боря, я влетел… Как… я влетел…, ну надо же….

– Что, Витя, птичью болезнь словил? – Оскалился я в предвкушение эротического рассказа с какой-нибудь черномазой кубашкой, – так это лечится на раз-два…. Да успокойся ты, каждый мужик рискует и может влететь.

– Да нет. Если бы трипак словил – так это ерунда. Я гораздо хуже влетел – особисту. И кому… – Сыскову. Он меня, как пацана расколол. Короче, влетел по полной программе. Или меня в 24 часа с Кубы, или даже боюсь этого «Или». Боря, я ведь и других сдал…. Вынужден был сдать… Что теперь делать, прямо не знаю?

Веселье как-то у меня сразу же поубавилось. Если Захаров влетел майору Сыскову – это хреново. Этот как клещ вцепится и пока не вытрясет всю до капельки информацию, какая его интересует – не отцепится. И про всех. А у всех тут были свои грешки. У кого их побольше, у кого поменьше. Ну.., это ещё, как преподнести начальству. Можно и под мелочёвку загреметь. Был у нас свой особый отдел в Учебном центре и не два особиста, как обычно на полк или бригаду, а целый отдел, где их было человек двенадцать. Свои солдаты и своя техника, своя территория и стояли они тоже особо. За забором Учебного центра. В принципе, особисты были тоже людьми, понимали некоторые негативные особенности службы на Кубе. А это в основном мизерная выплата денежного содержания в национальной валюте. Ну что такое 25 песо в месяц – это всего несколько кружек пива себе и несколько порций мороженного детям и своей жене. Поэтому на то, что офицеры, прапорщики и члены семей занимались «мелкой» спекуляцией, чтобы не только пиво пить и мороженное есть…., особисты закрывали глаза. Сами этим делом занимались. И в национальной валюте можно было наспекулировать и иметь много денег и никто тебе слова не скажет. Потому что на неё хрен чего купишь в кубашских магазинах – там ни черта нету. Главное не воруй у личного состава и меру знай. А вот что касается долларов, валютных магазинов вот здесь было определённое Табу, тоже до определённых пределах. Тоже надо было знать МЕРУ. Но тут уже особисты старались копать – А откуда у офицера, прапорщика могут быть доллары? А за что он их получил? А что он продал? Если канистру, две, три бензина – конечно, не хорошо, но ладно. А если более существенное – ВОЕННУЮ ТАЙНУ? Хотя какую военную тайну мог кто-то продать? Американцы и так про нас всё знали. Но всё равно. Доллары – Нельзя. Валютные магазины – тоже Нельзя. Хотя смотрели сквозь пальцы…, но всё равно – Нельзя….

Но ведь наших, русских, этим не напугаешь. И все, в том числе и солдаты и сержанты имели доллары и могли купить в валютных магазинах, всё что там продаётся. И когда грузились на корабли, чтобы возвратится в Союз, довольно сложно было определить, если не считать по возрасту, кто офицер-прапорщик, а кто солдат-сержант. Все были прекрасно и модно одеты из валютных магазинов. И каждый вёз с Кубы: офицеры-прапорщики от десяти ящиков багажа и выше, а солдаты-сержанты от одного до трёх. Смотря, кто как провернётся.

Вот здесь было, где развернуться особистам. Если офицер-прапорщик имели постоянный приток в долларах и это были приемлемые цифры, то его, как правило, не трогали. Но если цифры другие, не влазившие в рамки разумного, то под таких копали и пытались разобраться – Что это за такой источник доходов?

Год назад взяли за жопу прапорщика вещевика. Сумел продать имущество со склада на сорок тысяч долларов. Не знаю на чём он погорел? Скорее всего не стал делится – зажопить решил. Ну и залетел. И со словами – Не по чину берёшь прапорщик – он вылетел в Союз в 24 часа за свой счёт. А это как не крути 700 рублей.

Но всё равно – существовало определённое равновесие и это равновесие нарушил майор Сысков. Как только он приехал с Союза так сразу же заявил на первом же партийном собрание особого отдела: – Мне по хер, что у вас тут со всеми «ладушки» и хорошие, приятельские отношения. Буду бороться и выявлять всё, что пахнет криминалом и изменой….

И понеслось и поехало. Раз в две недели он конкретно потрошил кого-нибудь из офицеров и прапорщиков, не взирая на чины и ранги с вытекающими последствиями. Он был волком-одиночкой и так и жил одиноким «борцом» и на него не могли найти управу даже свои….

– Меня тоже сдал?

– Про тебя тоже спрашивал, но ты же начальник разведки и у тебя свои правила игры. Да и шифруешься ты…. И хорошо, а то тебя тоже бы пришлось сдать.

– Ну, тогда ладно, – мысленно поаплодировав себе. По сути дела я был открытым человеком. Доверял своим сослуживцам и как бы особых тайн и секретов от них у меня никогда не было. Но попав на Кубу и правильно врубившись в существующую обстановку и особенности здешней службы, ни малую роль здесь сыграла и моя должность, я стал скрытничать и зачастую играл свою игру. Совершенно случайно, общаясь со своими кубинскими знакомыми, нашёл выход на чёрный валютный рынок. Всё там было мутно, рискованно, в том числе и смертельно-опасные люди, занимающиеся этим делом. Один раз чисто интуитивно избежал ловушки, из которой мог бы и не выбраться. Но зато теперь мог без проблем и в любое время поменять песо на доллары в любом количестве и даже мог взять любую сумму в долг. Что в наших условиях было немаловажно. И если бы особисты докопались до моих дел, или например Захаров, зная об этом, сдал бы меня – его мигом простили, а вместо него «полетел» бы я.

– На чём хоть залетел?

– Магнитофон мой помнишь?

– Помню. Ну и что?

Три дня назад я шёл к своему подъезду, как с балкона меня таинственно поманил рукой Витька: – Боря, зайди на минутку. Похвастуюсь кое-чем.

В квартире товарищ с таким же загадочным видом подвёл к столу и театрально сдёрнул небольшое цветастое покрывало, под которым скрывался двухкассетный японский магнитофон. Даааа….., это была ВЕЩЬ! Классная, красивая машинка посвёркивала никелированными, блестящими вставками на чёрном фоне. Куча разных ручек, кнопочек, рычажков, разноцветных и