Откроется не каждому - Константин Викторович Харский

Его сделали так, чтобы было удобно сидеть, но лежать поперёк на нём было неудобно из-за бугорков и валиков. Клара повернулась на другой бок. Подушка была огромной, и Кларе казалось, что она лежит на диване сидя – её голова и шея были перпендикулярны… «О! Не забыть бы слово «перпендикулярный» – может в следующем году пригодиться», – с удовольствием отметила Клара. Голова и шея её оставались перпендикулярны горизонтальной поверхности дивана. Клара повернулась на спину, потому что о том, чтобы повернутся на живот, и думать было нечего, хотя она так привыкла спать дома.

– Не можешь заснуть? – поинтересовалась из соседней комнаты тётя Лиза и, не дождавшись ответа, добавила: – Я всегда баранов считаю.

– Я вас первым делом пересчитала, – едва слышно проговорила Клара.

Время было детское: половина десятого вечера. Дома, в Питере, Клара не ложилась спать так рано, но местные порядки были простыми: после захода солнца жизнь останавливается и город засыпает. Клара повернулась на бок, услышала шевеление и вздох в другой комнате. Сейчас спросят, спит она или нет. Но не спросили. Только хотели.

Клара взяла телефон. Несколько сообщений от Аньки, от других друзей. Клара поняла, что несколько часов была отрезана от внешнего мира, забыв даже про телефон и необходимость быть на связи. Клара описала Аньке ситуацию. Коротко, но эмоционально. Анька написала, что сочувствует. Написала, что будет вести прямой репортаж с места дуэли. Написала, что, кажется, знает, из-за чего дуэль. После этого на экране смартфона долго было написано «Анька печатает», но текст не появлялся. Клара не выдержала и спросила, из-за кого дуэль. Анька написала: «Потом скажу». Клара едва удержалась, чтобы не кинуть свой телефон ну… хотя бы на пол.

Из соседней комнаты снова послышался недовольный вздох. Клара возмущенно подумала: «Они всю ночь будут такими вздохами сообщать, что я плохо себя веду? Хорошо ещё что собака ведёт себя тихо и не появляется в гостиной. Может, собака вообще самая воспитанная в этом доме?»

Клара взяла книгу со стола и решила: «Буду читать и нарочно шуршать страницами. Если будут претензии – скажу: «Вы сами мне дали эту книгу»». Клара потянулась к торшеру у дивана, включила его, открыла первую страницу. Вдруг она заметила, что там, где было указано название книги, что-то написано синей шариковой ручкой: «[Неразборчиво] желаю грандиозных [неразборчиво] к [неразборчиво]». Автор, подпись и дата. «Как это – автор?» – удивилась Клара. Как это – автор книги взял и написал на своей же книге что-то там про грандиозное? Клара ещё раз прочитала автограф. Кажется, он начинался со слов «Семёну Львовичу», но это не точно. Если автограф действительно начинался со слов «Семёну Львовичу» и отца дяди Сёмы зовут – то есть звали – Лев, то выходит, что книга не просто подписана автором, а подписана дяде Сёме! Откуда дядя Сёма знает людей, пишущих книги? Зная дядю Сёму, проще предположить, что это он сам написал: «Желаю грандиозных…» Чего «грандиозных» ты желаешь? Если не книги, то хотя бы автографы можно писать понятно? «Желаю грандиозных перелётов к литициям», – так, что ли? Что такое «литиции»? «Желаю грандиозных нереметов к лудишим»? «Переметов к людям»? Тогда тут больше двух ошибок в слове «людям».

Книгу читать расхотелось. Однако сна тоже не было. Клара, надеясь, что книга окажется скучной, перелистнула страницу. Громко. Так, чтобы было слышно в соседней комнате, где спали тётя Лиза и дядя Сёма.

«Человек не проживает жизнь, к которой готовился», – прочитала Клара. «Ну правильно, тогда в выигрыше двоечники, – согласилась Клара. – Они ни к чему не готовились и поэтому готовы ко всему. Мама училась на доктора, а работает финансистом каким-то. Её лечебная практика ограничивается членами семьи и подружками. Папа учился на бизнесмена и работает бизнесменом. Человек не проживает жизнь, к которой готовился… Как это понимать?» Клара оценила толщину книги: больше физики и геометрии вместе взятых, если не учитывать обложку. Это сколько же читать такую толстую книгу? И такую непонятную! Человек не проживает жизнь, к которой готовился. А какую он тогда проживает?

В доме было тихо, но Клара слышала, как сопит собака. Этот звук ни с чем не спутает человек, у которого фобия собак, темноты и столкновений с миром. Собака и правда была послушной и, возможно, даже неагрессивной. Она не пыталась зайти в гостиную. Клара немного успокоилась. Теперь она прислушивалась к дыханию собаки только каждые две-три минуты. Клара всё же решила немного почитать книгу: у неё оставалась надежда, что это нагонит скуку и сон. Мама часто рассказывала, что засыпает, даже не закончив читать предисловие. Вместо учебника по продажам, как обещал дядя Сёма, Клара читала про какого-то парня-неудачника, который вляпался в нехорошую историю с хулиганами. Буквы расплывались, читать было трудно. Клара подумала, не включить ли верхний свет, но не стала рисковать: это почти наверняка разбудит чёртову собаку и её гадких хозяев. Поэтому приходилось щуриться и с большим усилием наводить резкость взгляда.

Клара знала свою способность эмоционально подключаться к повествованию и тонко сопереживать героям. А тут парня, который всего боится и, очевидно, избегает конфликтов, окружают хулиганы. Клара представила это как наяву, и её передёрнуло. Она справится с тремя хулиганами, если у неё будет рапира. Ну, с двумя – точно справится. Первого вообще насквозь проткнёт, если рапира будет боевая, без наконечника, и если хулиганом будет не Кузнецова. Тут тренер прав – нужно тренироваться. Клара решила, что завтра же начнёт тренировки. Она отложила книгу, закрыла глаза и представила завтрашний день. Что-то нужно предпринимать, чтобы дом продался быстрее. Может, сделать прямой эфир в соцсетях? Это хорошая идея, но есть ли у неё подписчики из Старой Руссы?..

И тут план неожиданно сработал: Клара, едва начав читать книгу, уснула.

1.12.

Клара проснулась и взяла телефон: 7:15 утра. Дома можно было бы ещё часа два поспать, но сейчас она «в гостях». «Йошка сказал, что из дома меня не выпустит собака, но из гостиной я же могу выйти», – подумала Клара и села на диване. Протёрла глаза, сладко потянулась и, не удержавшись, громко зевнула от удовольствия. Занавеска тут же приоткрылась, и в комнату заглянул дядя Сёма.

– Проснулась?

– Да, – внезапно для самой себя ответила Клара на очевидный вопрос. В Питере за ней такого не водилось. «Влияние провинциального быта», – заключила с грустью Клара и сказала вслух:

– Выйти можно?

– Конечно. Сейчас будем завтракать, – ответил дядя Сёма.

– А собака? – уточнила Клара.

– Она умерла, – сказал дядя Сёма просто.

– Как умерла?! Отчего? Сегодня ночью? В этом доме? – мысли Клары стали скакать,