Сказка, рассказанная лгуньей - Ана Жен

Аня поёжилась от октябрьской зябкости и не стала говорить, что это её вторая магистратура, а до этого была ещё и защищённая по соискательству кандидатская.

– Ты хорошо знаешь Ислу?

– Нет, мы только познакомились. Я здесь с молодым человеком…

– О, ну тебе непременно нужно с ней поболтать. Она тоже книжки обожает. Вечно мне в укор ставит, что я читаю преступно мало. Сказать по правде – только VOGUE и читаю…

– Мне кажется, лучше искренне не читать, чем всем рассказывать, что это делаешь, – Аня потерла голые плечи, стараясь согреться.

– За искренность! – Лана подняла бокал вверх.

Казалось, ей совершенно не холодно в её мерцающем бирюзовом платье.

– Нужно бы вернуться к гостям. Слышала, сегодня придёт Стоунхарт. Мы с ним не виделись тысячу лет. А между тем, мы нынче коллеги по мюзиклу. Слышала, Джулиан несколько композиций под него переписывает. И вот кто скажет, что мы живём не в мужском мире?

– Вот ты где!

– Поговоришь про дьявола, он и появится! – рассмеялась Лана. – Эван, ты знаком с очаровательной Аней? Она учится на издательском деле.

– Я знаю, Лана, мы сегодня пришли вместе.

С этими словами Эван накинул на Анины плечи пиджак. Она смутилась и опустила глаза. Максимка никогда не отдавал ей свои куртки или пиджаки. Как-то они ходили в клуб. Там Максимке страшно не понравилось, и они ушли – бесцельно бродить по ночному Питеру. Тогда была ранняя осень, и в предрассветный час набережную окутал мерзкий туман. Аня, одетая в одну только футболку, покосилась на спортивную кофту друга. Тот покачал головой:

– Ничего я тебе не отдам. Если я простыну – кому будет хорошо?

Аня не заболела, но перестала ждать, что кто-нибудь предложит ей кофту, пиджак или куртку. А Эван постоянно пытался её утеплить и укрыть. Он даже не спрашивал. Аня была рада, что не спрашивал. Спроси он – она наверняка бы отказалась.

– О, так книжная девочка – героиня твоего романа! – вновь рассмеялась Деверо. – По крайней мере, она спокойнее Джекки. С Аней мы рискуем подружиться, – Лана ей подмигнула.

– Рад, что вы поладили, – кивнул Эван. – К слову, Джулиан просил нас с тобой спеть что-нибудь романтичное дуэтом.

– Хитрый скупердяй! Нет чтобы потратиться на артистов! Вечно они так: наприглашают певцов, а потом – спой да спой! Ужас.

Аня с восхищением смотрела на живую Деверо. Она такая проявленная. Такая энергичная. Такая женственная.

– Ладно, от меня не убудет!

Лана быстро выкинула сигарету в стеклянную пепельницу, стоявшую у двери. Её улыбка была широкой, открытой, такой, какой обычно улыбаются тем, кто от жизни точно знает цену удовольствию. Она хлопнула Эвана по плечу, как старого друга:

– Пошли, Стоунхарт. Сделаем вечер по-настоящему незабываемым.

Компания вернулась в зал. Эван махнул Джулиану, давая понять, что они готовы исполнить номер. Джул тут же очутился у рояля, уже подбирая первые аккорды.

– Ох, ему только дай на клавиши понажимать, – вполголоса сказала Ане Исла, вдруг возникшая рядом.

Аня чуть вздрогнула – не заметила, откуда она подошла.

– Как тебе вечер, Аня?

– Мне… удивительно. Всё это – как сон.

Джулиан тем временем начал говорить в микрофон:

– Сейчас для вас прозвучит композиция, которую я посвятил своей ненаглядной жене. А исполнят её два потрясающих артиста, которые совсем скоро начнут съёмки в моём новом проекте – музыкальной сказке, написанной, между прочим, моей музой и супругой – Ислай!

Исла изящно подняла бокал, как бы чокаясь со всем залом, и шепнула Ане:

– Страшно грубо с его стороны отнимать у тебя кавалера, особенно если ты здесь ещё никого не знаешь.

– Так и откуда ты такая скромница взялась? По тебе видно – не артистка, подозреваю, и не блогер… Художница?

– Нет… – смутилась Аня. – Я учусь на книгоиздателя.

– О, это чудесно! Я тоже люблю хорошие истории. Ты пишешь?

– Просто люблю книги. Как совокупность: обложка, шрифт, бумага, история, язык, герой, автор. Всё в целом. К сожалению, сама я не сильна в писательстве…

Она не закончила мысль, потому что Эван начал петь.

In the shadows, I see your light,

Calling me through the night…

Он пел – и зал стих. Его голос, сильный и мягкий, тёплый, будто кленовый сироп, заполнил пространство. Лана вступила, и их дуэт стал чем-то, что рвёт грудную клетку изнутри. Ане стало не по себе. Они пели, как будто исповедовались друг другу. Как будто в этом зале никого больше не было.

When our worlds collide, I lose control,

You hold the key to my restless soul…

И тогда Эван закружил Лану в танце. Так близко. Так красиво. Так кинематографично. В этот момент Аня почувствовала, как внутри неё поднимается тёплая тошнота. Не физическая – та, что от обиды. От стыда. От осознания собственного места где-то в стороне.

We'll dance in the rain, chase every dream,

Lost in each other, we’re more than it seems…

Они замерли, Эван наклонил Лану, их лица почти соприкоснулись. И хоть они не поцеловались, Аня понимала: этот момент – уже слишком.

– Да, некоторые мужчины не понимают самых простых вещей, – проворчала Исла, аплодируя.

Аня этого не услышала. Когда Эван вернулся к ней, она изобразила самую искреннюю улыбку, на какую была способна. Она была мастером в улыбках, когда следовало бы плакать.

– Ох, Эван, береги свою крошку, – подмигнула Лана. – Даже я с таким восторгом не смотрю выступления Джула!

Аня вспыхнула. Она поправила на себе пиджак Эвана, как будто это была броня, защищающая от мира.

– Ты с Джулианом уже больше двадцати лет, – заметил Эван. – Аня просто ещё не успела от меня устать.

Он снова обнял её за плечи. И Ане это понравилось. Ей нравилось быть внутри этого жеста. Нравилось, что он делает это просто так – не ради фото, не для галочки.

А потом Эван увлёк её танцевать. Совершенно не стесняясь того, что все поймут: они – пара.

Аня прижалась к его груди и закрыла глаза. Как это часто бывало в фильмах, казалось, что в этот момент во вселенной существовали только они двое.

– Не жалеешь, что пошла со мной?

Они вышли на лужайку. Небо уже озаряли первые всполохи фейерверков.

– Я не могу жалеть о том, что я с тобой, – Аня подняла на него