Помоги мне умереть - Наталия Лирон

Дима и Егор орали в голос:

– Да-ня, да-вай! Да-ня, да-вай!

Минуты шли за минутами. Первые десять никто не обращал внимания на лидерство. Все спортсмены были подготовленные, и каждый жаждал победы. Вдоль бортиков ходили разные важные дядьки, наблюдая за юными пловцами, присматривая себе на будущее «звёзд».

Осталось минуты три. Марина чувствовала, что сын выдыхается.

«Давай, заинька, ещё чуть-чуть».

– Да-ня! Да-ня! – Она сама не заметила, как стала кричать вместе со всеми.

Определился лидер в красной шапочке, который шёл уверенными широкими гребками в двух дорожках от Данилы.

«Ещё чуть-чуть…»

Данька плыл вровень с соседом, деля третье-четвёртое место.

Осталось две дорожки… Теперь он был третьим.

– Да-вай! Да-вай! – Дима с Мариной поднялись с мест. Егор тоже встал, держась за костыли.

Переворот, толчок… два сильных гребка… и Данила выплыл чуть дальше соперника, став вторым.

Одна дорожка… Последние силы… Р-раз, р-р-раз…

Судья с секундомером стоял возле финишного бортика.

Р-р-раз…

Первым коснулся заветной черты парень в красной шапочке. Данила был вторым.

– Ура! Ура! Молодец! – кричали наперебой Марина, Дима и Егорка.

Уставший, запыхавшийся Данька обернулся к ним, снял очки и помахал рукой.

Краем глаза Марина заметила, как Ника послала ему воздушный поцелуй.

И когда Марина с Димой стояли возле вытирающегося сына в закулисье бассейна, ещё до награждения, к ним вместе с Данькиным тренером подошёл высокий мужчина лет сорока, моложавый, лысоватый, с аккуратно приклеенной улыбочкой:

– Здравствуйте, – он едва заметно склонил голову и весомо представился, – Овсянников. Михаил Павлович, представитель олимпийской сборной России. Вы родители Даниила Клеверова?

– Да, – кивнула Марина, чуть всполошившись, – а что?

– Очень хорошо, – он хрустнул пальцами, – как вы смотрите на то, чтобы ваш сын тренировался в сборной?

– Э-э-э-э… – Дмитрий растерялся, – нужно подумать, ему бы школу окончить…

– Вы не понимаете, – Михаил Павлович улыбнулся шире, – речь идёт об о-лим-пий-ской сборной Рос-си-и! И к тому же никто не собирается забирать вашего парня в рабство, давно уже не те времена. Он не только школу окончит, но и гарантированно в институт поступит, – он посмотрел на Даню, – а ты сам-то как думаешь? Мастера ты легко сделал и чуть-чуть не дотянул до норматива МСМК.

– А МСМК – это… – спросил Дмитрий.

– Мастер спорта международного класса, – быстро пояснил Даня.

– А тебе всего шестнадцать.

– Недавно исполнилось.

– Тем более!

К ним подошла Вероника.

– Данька, ура! Поздравляю, второе место – это супер! Правда же? – обратилась она к Марине.

Она обвила руками его шею и легко поцеловала в щёку.

Данила в ответ положил руку ей на талию.

– Супер, – кисло заметила Марина, глядя на их фривольные жесты.

«Точно переспали! Не хватало, чтобы эта девица залетела в шестнадцать лет». Она посмотрела на Диму, который как ни в чём не бывало глазел на счастливую пару подростков. «Кажется, ему вообще всё равно. Мог бы провести разъяснительную беседу с парнем на тему презервативов, что ли. Интересно, а Светка знает, что её девочка уже не девочка?» От этой мысли вдруг стало весело.

– Вот-вот, – подхватил Михаил Павлович, – надеюсь, юная леди, вы убедите молодого человека.

– Да я с радостью! – У Даньки засветились глаза, но он со смущением посмотрел на своего тренера.

– Всё нормально, Дань, так и бывает – растишь, воспитываешь, а потом оп-па – и твоя золотая рыбка уже плавает в олимпийском бассейне, – он устало сощурился, – но так и должно быть.

– Мы обязательно подумаем над этим, – Марина внимательно посмотрела на представителя сборной, который ей не понравился, – такие решения не принимаются за полчаса. Нам важно понимать все условия.

– Разумеется, – было видно, что Михаил Павлович был бы совсем не против получить согласие сейчас, – вы, главное, помните, что олимпийская команда – это путёвка в большую жизнь. Гм… во всех смыслах. Оставьте мне адрес электронной почты, я пришлю всю информацию.

Дмитрий похлопал по карманам в поисках визитки:

– А, нет, кажется, дома забыл.

Марина из сумочки достала свою.

– Вот.

– Отлично, – представитель сборной едва ли не облизнулся и обратился к Дане, – ну, талантливый молодой человек, я очень надеюсь в скором времени увидеть вас в наших рядах. У тебя большое будущее, парень! – Он перевёл взгляд на родителей. – Всего доброго, я вам напишу.

– Мам, – следующим днём Данила сидел на кухне напротив Марины, – это… как попасть в десятку со ста метров. О чём тут думать, вообще?

– Об учёбе, например. Институт тебя не интересует? – Она чуть постукивала пальцами по столу. – И к тому же этот скользкий Михаил Петрович, или как там его, ничего ещё не прислал.

– Я хочу в сборную! – отрезал сын. – Это мой шанс! Я же именно для этого из бассейна не вылажу! Мам…

– Успокойся, – она искоса на него глянула, – когда этот тип пришлёт обещанные условия, тогда и будем думать, сейчас-то чего?

Данила встал и подошёл к окну. Когда он поднимался со стула, то инстинктивно опёрся на одну ногу больше, чем на вторую. Марина это заметила и вспомнила про врача:

– Да, и кстати, не на завтра, а на послезавтра ты записан на МРТ, и ещё через два дня – к Овербаху. Это я так, исключительно случайно напоминаю тебе о нашей договорённости.

– Да блин! – ругнулся он. – Да что за… у меня ничего не болит, мам, я уже про ногу давно забыл, какой врач?

«Вот же гад, а!»

– Да-ни-ла, – сказала она по слогам, – до-ро-гой мой сын, мы, кажется, договаривались о том, что врать ты мне не будешь. Или ты думаешь, что у тебя мать совсем идиотка? Ты умело всё скрываешь и терпишь, честь тебе и хвала, но я знаю тебя уже целых шестнадцать лет с небольшим хвостиком, так что со мной эти игры не пройдут. Я свою часть договора выполнила. И отцу тоже ничего не рассказала, как ты и просил (что было чистой правдой). Теперь твоя очередь.

Марина встала и, не глядя на сына, вышла из кухни. Её колотил гнев.

Он остался стоять, молча глядя в окно.

– Дим… – Тем же вечером на той же кухне и за тем же столом Марина смотрела на мужа.

– А? – Он поднял голову от тарелки.

Целый день всё валилось из рук. К тому, что Егор теперь дома на постоянной основе, все постепенно привыкали, и он в том числе. Радость от выписки немного поутихла – начались обычные будни. Непривычный к домашнему обучению, он то и дело отвлекался от уроков и домашних заданий. Сидел в телефоне и порой капризничал, как маленький.

Разозлённая после разговора со старшим, она села за